больше не говоря, только бросив Куликову: «Жди здесь», он направился в кабинет. Позади себя он услышал возмущенный крик секретарши: «Куда?! Я же сказала…», но это его не остановило. Раскрыв вторую, внутреннюю дверь, он оказался в кабинете городского прокурора.
Сидевший за столом человек поднял глаза на нежданного посетителя. Прокурор Заволжска был еще достаточно молод – на вид ему было тридцать семь – тридцать восемь лет. Высокий, черноволосый, он чем-то смахивал на какого-то известного киноактера.
– Я же ясно сказал: я занят! – резко заявил он, не вставая и не делая никакой попытки поздороваться.
– Как же, я слышал, – ответил Гуров, подходя к столу. – Но в Москве, в кабинете начальника главного управления, я слышал и другое: что меня посылают сюда с особыми полномочиями, и инициатива моей командировки исходит с самого верха. И не только из Генеральной прокуратуры, но и из более высоких кругов. А потому я не могу ждать часами, пока кончатся выдуманные совещания.
И он, не дожидаясь приглашения, сел в свободное кресло сбоку от прокурорского стола. Могилевич несколько секунд молча сверлил дерзкого посетителя взглядом.
«Это он прикидывает, чья «крыша» круче – его или моя, и можно ли меня вышвырнуть из кабинета или не стоит связываться», – подумал Гуров. Правильно он догадался или нет, осталось неизвестно, но только хозяин кабинета вдруг улыбнулся и сказал совсем другим тоном, уже похожим на деловой:
– Что ж, если вам некогда… Лев Иванович, если я не ошибаюсь?
– Совершенно верно! – подтвердил Гуров. – А вас, если я правильно понял, зовут Семен Викторович?
– Да, верно, – кивнул Могилевич. – Так что вас интересует, Лев Иванович?
– Прежде всего один вопрос: каким именно делом так интересовался Прудников, что это заставило его вчера поздно вечером ехать не прямо домой, а вначале заглянуть к вам?
– Ах, это… – скривился городской прокурор. – Не знаю, почему Владимир Егорович так зациклился на этом деле. На мой взгляд, оно выеденного яйца не стоит.
– И все же: что это за дело? – настаивал Гуров.
– Оно касается злоупотреблений и нарушений финансовой отчетности, допущенных директором Центра поддержки заволжской культуры, – скривив губы, сообщил Могилевич. – Уточню: якобы допущенных нарушений. Там у Прудникова – ну, то есть теперь уже не у Прудникова, а просто в областной прокуратуре, – работает такой не в меру шустрый мальчик, Ягудин его фамилия. А раньше он работал у меня, в городской прокуратуре, это Прудников его к себе забрал. Выслужиться юноша хочет, все компромат на начальников выискивает. И вот, работая еще у меня, он начал собирать досье на Чванина, директора Центра поддержки. А раз дело было начато у нас, я должен был дать «добро» на возбуждение против Чванина уголовного дела. Однако я проверил собранные материалы и пришел к выводу, что они, как я уже сказал, ничего не стоят. Нет там не только состава преступления, но и самого события преступления.
– А Прудников,
