Повторил за мной Марк.
– Она продала квартиру полгода назад. – Ответила женщина, слегка расстроившись, что этот мужчина не по её душу.
Мы оба – и я, и Марк – опешили.
– Да уж. Теперь мы не узнаем о моей смерти. – Промямлила я.
– Простите… – Растерянно улыбнулся Марк.
Дверь закрылась прямо перед его носом.
– И что теперь? – Вздохнул он.
– Не знаю. Я не продумала план Б.
– Подруги? Те, с кем ты спала, в конце концов.
– Я спала одна. – Хмуро ответила я. Теперь, переступив черту, разделяющую жизнь и смерть, я понимала, что быть одной – это не наказание. Что там говорят? Человеку нужен человек? Ложь. Человеку никто не нужен. Ему на всё отведённое земное время вполне хватит себя. Познать себя, своё я, свой Дух – это самое важное.
– Не мне тебя судить. – Ответил Марк.
– Здесь не судят.
– И что представляет собой жизнь после смерти?
Я намеренно оставила его вопрос без ответа.
Не отвечать на вопросы или отвечать так, как нравится ей – это её стихия. Её не волнует, что меня ответ не удовлетворил. Она эгоистична не в меру.
За какие грехи мне послано это чудо-приведение? Мне не даёт покоя, что Мира из тех самых трёх лет, которые выжжены из моей памяти. Я не помнил ни одну женщину возле себя из тех трёх лет. Мать умерла больше чем за десять лет до того момента, как я потерял память. Мне тогда было двадцать. Я похоронил её и уехал из родного города. В то время у меня была девушка. Но она бросила меня, когда я принял решение уехать. И я уехал. Один. В чужой город. Без друзей. Без знакомых.
Помню, мама говорила, что я особенный. Так она называла мою странность. Я не заводил друзей, не бегал за девочками, не играл в футбол. Не делал всего того, что делали обычные мальчики моего возраста. Мама потакала мою вспыльчивость. Мирилась, когда я кричал на неё. Не злилась. Не обижалась. А потом её не стало. Раз – и я остался совсем один.
После матери ни одна женщина не смогла мириться с моей вспыльчивостью.
Я зарабатывал деньги и копил на лучшую жизнь. В 25 я познакомился с Кристиной. Через три года мы расписались. Ещё через год – разошлись. Другие женщины были. Но все на один раз. Максимум – на два. Я был отшельником. Одиночкой. Сам по себе.
И это я удивляюсь, что ей не у кого спрашивать о своей смерти? Если бы я умер, кто рассказал бы о моей? Никто. Я даже о своей жизни никому не рассказываю.
Я не лукавила.
«Вы, люди, считаете жизнь на земле наказанием. А должно быть иначе.» Давно тебя не было слышно. «Ты не обращалась ко мне.» А когда я тебя увижу? «А ты готова?» Да. «Смотри.»
Я смотрела по сторонам, но никого не видела.
Где ты?! «На твоём плече…»
Я осторожно повернула голову. Помните Дзинь-Дзинь из Питера Пена? Так вот: на моём правом плече сидело такое же маленькое существо, с белыми крылышками, окружённое ореолом света. Я потеряла дар речи.
«Только учти, теперь ты будешь видеть всех Ангелов-Хранителей, не только
