вы знаете по себе, что от подобных новостей замирает и сжимается сердце.
Я рассердился, огорчился, растерялся. Я бродил по городу в оцепенении. Я встречал улыбающихся людей, но все они, казалось, где-то очень далеко. Я был наедине со своей проблемой.
Прошло несколько часов, назначили время операции. Еще несколько часов, и я лег под нож хирурга.
Я очнулся после операции – голодный, ошалевший от наркоза.
Но голод вскоре уступил место жуткой усталости. Меня напрочь вымотало беспокойство, не говоря уж о последствиях операции. Едва я добрался до дому и рухнул в постель, ослабевший и подавленный, мне позвонил уролог.
Сердце забилось где-то у меня в горле. И снова начало сжиматься.
– Алло, – прошептал я.
– У меня для вас хорошие новости, Исайя. Только что пришли снимки. Никакого распространения нет. Я думал, вам захочется это узнать, прежде чем вы отправитесь спать.
И я подумал: «Спасибо тебе, Господи, спасибо тебе, Господи, спасибо тебе, Господи Иисусе, и всем ангелам Твоим».
На протяжении двух недель я всячески избегал реальности. Принимал обезболивающие. Запоем смотрел телевизор. Заказывал пиццу. Моя нормальная жизнь, полная ответственности, работы, поручений и повседневных дел, куда-то уплыла и забылась.
Анальгетики закончились как раз тогда, когда я уже стал привыкать к этому новому коматозному стилю жизни.
Привет, реальность! Привет, странный новый мир!
Все казалось таким незнакомым. Я очутился на неведомой территории.
Во мне что-то переменилось. Что-то важное.
Кем я теперь должен быть?
Постепенно приподнялась та завеса, которую я старательно ткал вокруг себя все эти годы. Сами знаете, о чем речь – обо всех тех иллюзиях, которые мы сами себе создаем, чтобы защититься от жизненной правды и от низменной составляющей своей натуры. Завеса поднялась, и я с полной ясностью увидел собственную жизнь такой, какая она есть.
Не той, которой жил в своем представлении.
Не той, которую я показывал другим на работе или в фейсбуке.
Не той, которую конструировал в своем воображении так долго, что поверил в ее реальность.
Я увидел свою настоящую, подлинную, неприглядную жизнь.
Я медленно осознал, что годами гнался за иллюзиями, словно следуя написанному для дураков руководству по достижению фальшивого успеха. И чего же я добился в этой погоне? Все, что делало меня мной, теперь казалось столь же долговечным и значительным, как песчаный замок на самом краю морского берега. Все это было не важно.
Мне вдруг стала вызывающе очевидна поверхностная природа всех моих отношений с другими. Это бросилось мне в глаза сразу же. На самом деле мне не нравился и меня не восхищал никто из моих так называемых друзей. И мне подумалось: «Вся моя жизнь – ложь, в самых разных смыслах».
