на платформу, с верхних рядов доносились громкие перешептывания. Председатель нахмурился.
– Носите ли вы титул Благородной супруги? Отзываетесь ли на имя Фэй?
– Нет.
Услышав тонкий голос сводного брата, Хэсина пришла в себя. Когда председатель задал следующий вопрос, ее словно обдало волной холода.
– Это вас обвиняют в цареубийстве?
Нет. Смятение прошло, и теперь Хэсина чувствовала тошноту. Супруга Фэй. Цареубийство. Эти слова сочетались так же плохо, как свадебная баллада и похоронная церемония.
– Нет, – повторил Жоу.
– Тогда почему вы здесь? – спросил председатель.
Жоу, одетый в бледно-голубой ханьфу, который был ему слишком велик, дрожал всем телом. Он снова заговорил, стараясь, чтобы его пронзительный, срывающийся голос звучал уверенно, и Хэсина поморщилась от жалости.
– Произошла ошибка. Мама никак не могла убить отца.
Презрительные смешки посыпались на него как с верхних рядов, так и с нижних. Председатель взмахнул рукавом, и гул толпы утих.
– Ошибка это или нет, решать суду.
– Н-нет.
– Нет?
– Я… я могу поручиться за маму.
– Конечно, – пожал плечами председатель. – Так поступил бы всякий любящий сын.
– Прошу вас. – Жоу повернулся на дрожащих ногах и поднял взгляд на верхние ряды. Он смотрел на них так, словно они были стенами колодца, по которым ему предстояло взбираться.
– Обвинение – это еще не приговор, принц Янь, сын супруги Фэй.
Услышав голос Ся Чжуна, Хэсина тут же перевела на него взгляд. Он сидел среди других министров, как серый булыжник среди россыпи самоцветов. Но когда он заговорил снова, его голос звучал мягко.
– У вашей матери есть представитель, который сможет защитить ее. Позвольте правосудию идти своим чередом.
Судя по лицу Жоу, слова Ся Чжуна его не успокоили.
– Довольно, – произнес председатель. – Представители, у вас есть двадцать четыре часа до официального начала судебного заседания. Каждый из вас может встретиться со стороной, которую представляет, чтобы обсудить стратегию обвинения и защиты. Объявляю слушание закрытым.
Но никто не встал, потому что не встала Хэсина. Подняться на ноги сейчас означало повести людей за собой. Но как она могла вести кого-то, если не понимала, что происходит?
– Вставай, – одними губами прошептала Лилиан и пихнула ее локтем. Хэсина встала, и все последовали ее примеру. Шуршание, которое разнеслось по залу, прозвучало словно общий вздох. Комок отступил от горла Хэсины, и она вдохнула – как будто в первый раз за все это время. Затем она схватила Лилиан за руку.
– Встретимся в кабинете отца. Скажи моему пажу, чтобы привел туда Акиру. Давай же, иди.
Лилиан поджала губы.
– Ты уверена, что можешь идти?
– Я справлюсь. –
