улыбнулась ему, как улыбалась на протяжении всех недель, когда он провожал ее в речной дворец, где ей отвели покои. За время этих прогулок она узнала и полюбила Рована. Никого прежде она не любила так, как его.
Тетка ждала ответа. Аэлина повернулась к ней:
– Та королева была умной и честолюбивой. Думаю, ей все было по силам. Даже поиск Ключей.
– Казалось бы, да. Однако Ключи не давались ей в руки.
– Куда же они исчезли?
Маэва вперилась взглядом в Аэлину:
– Ты-то сама что думаешь на этот счет?
– Я думаю… – произнесла Аэлина и замолчала.
На лице Маэвы вновь появилась нежная, добрая улыбка. Ведь тетка с первого дня отнеслась к Аэлине по-доброму.
– Где, по-твоему, находятся Ключи?
Аэлина еще раз открыла рот. И опять замерла. Казалось, ее дернули за невидимую цепь, велев молчать.
Цепь… цепь. Аэлина взглянула на руки, словно ожидая увидеть их скованными.
Ее руки и ноги никогда не знали кандалов. Но почему-то она смотрела на запястье, где вроде бы должен быть шрам. Но никакого шрама не было, только гладкая загорелая кожа.
– Если бы этот мир оказался под угрозой, если бы трое ужасных королей грозили ему уничтожением, куда бы отправилась ты на поиски Ключей?
Аэлина подняла глаза на тетку. Где-то существовал другой мир. Существовал как отрывок сна, и в том мире у нее был шрам на запястье. Не только на запястье. Много шрамов по всему телу.
А у ее истинной пары, замершей на вершине дуба… В том мире у него была татуировка, покрывавшая лицо, шею и руку. Не для красоты. Узоры рассказывали жуткую и очень грустную историю об утрате, произошедшей по вине темной королевы.
– Аэлина, где спрятаны Ключи?
На лице Маэвы была все та же безмятежная, исполненная любви улыбка. Однако…
Однако…
– Нет, – прошептала Аэлина.
– К чему относится твое «нет»? – спросила тетка, и в ее взгляде что-то промелькнуло.
Это не было ее настоящей жизнью. Ни место, ни эти благословенные месяцы учебы в Доранелле, ни даже встреча с ее истинной парой…
Кровь… песок… бушующие волны…
– Нет!
Ее голос прогремел на всю притихшую долину.
Аэлина оскалила зубы. Пальцы, застывшие на мшистом ковре, сжались в кулаки.
Маэва негромко засмеялась. Рован вспорхнул с ветвей и опустился на ее поднятую руку.
Он даже не сопротивлялся, когда тонкие белые пальцы королевы свернули ему шею.
Аэлина закричала. Она кричала, хватаясь за грудь и пытаясь удержать рвущуюся нить, что связывала ее с Рованом.
Аэлина извивалась на каменном алтаре. Все истерзанные, изломанные части тела кричали вместе с ней.
Над ней нависла улыбающаяся Маэва:
– Красивая
