Тремейн сочувственно взглянул на него:
– Да, дело непростое.
Часть II. Бал-маскарад
Глава 1
Мордекаю Тремейну казалось, что вечеринка удалась на славу. Собралась большая компания, а знакомство с новыми людьми всегда доставляло ему удовольствие. Да, он действительно проявил излишний, даже несколько опасный энтузиазм в процессе оценки предложенных Анитой Лейн великолепных вин. Пусть достойный джентльмен и не надел розовых очков, пенсне, сквозь которое он жизнерадостно смотрел на мир, на время приобрело свойство наделять всех и каждого чрезмерным добросердечием.
В результате профессиональной деятельности хозяйки вечера – а Анита Лейн писала критические статьи о театре и кино – круг ее знакомых отличался невероятной широтой, и в просторной квартире в районе Кенсингтон собралась причудливо пестрая компания. Сегодня в качестве звезды и светского льва предстал Адриан Картхэллоу.
Новая картина художника под названием «Триумфальный марш человечества» только что была представлена на суд заинтересованным зрителям. Мир искусства вздрогнул и сразу разделился на два непримиримых лагеря: сторонники полагали, что произведение достойно почетного места среди шедевров, а противники уверяли, будто заглядывать в подобные глубины горечи и цинизма не просто опасно, но и вредно.
Мордекай Тремейн картину не видел, однако читал доводы обеих сторон и склонялся к поддержке автора, считая, что даже если творческое высказывание горько и цинично, то, во всяком случае, искренне и основано на правде.
Замысел заключался в наглядном изображении процесса эволюции – от первобытного примата до современного человека. Сила художественного воздействия сравнительно небольшого полотна поражала. Картхэллоу талантливо использовал творческий метод импрессионизма, при этом счастливо избежав примитивного преувеличения. Взгляд зрителя послушно следовал за автором из левого нижнего угла в правый верхний. Смелые цветовые пласты отражали стремление человечества к развитию; фигуры толпились, тесня друг друга в непреодолимом порыве жизненной силы. Главный смысл произведения заключался в том, что триумф человечества, достигшего вершины эволюционного древа, отягощен войнами, голодом, эпидемиями и жадностью. Издали фигуры выглядели благородными, однако при ближайшем рассмотрении оказывались гримасничающими скелетами, в чьих пустых глазницах таилось зло.
Несколько минут близкого общения с картиной повергали зрителя в шок, изображение отвратительно менялось, и будто распространяло ужасное зловоние склепа. Критики настойчиво просили Картхэллоу открыть тайну поразительной техники, но художник наотрез отказался обсуждать вопросы профессионального мастерства. «Рембрандт хранил свои секреты, – с достоинством отвечал он, – а я сохраню свои».
В самом начале вечера Анита Лейн познакомила Мордекая Тремейна с художником.
– Достойный джентльмен сгорает от желания
