он навис над мужчиной. Самсон не улыбался. – Мистер Фаррел сказал, что все нормально. Мы готовим новую наездницу для выхода. Почему бы вам не спросить об этом у мистера Фаррела? – закончил Самсон со зловещим спокойствием.
Мужчина обвел взглядом группу. Глаза его остановились на Фрайни.
– Это ты новая наездница?
Фрайни вспомнила о своем месте в цирковой иерархии и обуздала свой темперамент.
– Да, сэр, – произнесла она, запинаясь, и склонила голову.
– Как зовут?
– Ферн.
– Запомни, кто я такой! – напыщенно проговорил он. – Я – мистер Джонс, владелец цирка Фаррела. – Он ущипнул Фрайни за щеку. – Хорошая девочка. Будешь себя со мной хорошо вести, и я отвечу тебе тем же.
Фрайни удержалась от ответа и лишь вонзила свою мягкую туфельку в дорожную пыль.
– Ставьте лошадь в конюшню! – грубо приказал мистер Джонс. – Проверю, как вы ее выскребли.
– Да, сэр, – снова проговорил Алан, и они повели Белл на место.
– Фу, – сказала Фрайни, когда они чистили Белл и опять угощали ее морковкой. – Что за дикарь? А я думала, да вы и сами говорили, что Фаррел владелец цирка.
Алан Ли посмотрел по сторонам. Широкие перегородки в стойлах надежно оберегали их от посторонних ушей.
– Так и было, – шепотом ответил он. – Отодвинься немного, Белл. Ты на меня напираешь! Говорят, что у этого Джонса половина доли. Его здесь не любят.
– Это и понятно, – ответила Фрайни.
Обед миссис Паркс подали в камеру. Из-за чьей-то халатности ей разрешили пользоваться ножом. Нож был тупой, но его можно было наточить. Когда констебль зашел, чтобы забрать поднос с нетронутой едой, отсутствия ножа он не заметил.
Глава 5
Весь мир – театр. В нем женщины, мужчины – все актеры. У них свои есть выходы, уходы, И каждый не одну играет роль.
– В цирк, мисс? – Дот разглядывала хозяйку, стаскивающую с себя видавшее виды хлопчатое платье и трико и разглядывающую синяки. – Но почему?
– Ты помнишь Алана Ли?
– Цыгана, мисс?
– Да, цыгана. Если не считать, что он только наполовину цыган. Мне нужно очень много узнать про цирк, Дот. На самом деле там более сложная структура, чем это кажется. Похоже, они подразделяются на классы. На вершине – те, кто работает непосредственно в цирке, балаганщики – на втором, а цыгане – в самом низу. Или так мне сейчас это представляется. У Фаррела куча проблем, и они попросили меня помочь. Мне же все равно сейчас нечего делать, Дот. Впереди ничего, кроме официальных приемов, балов время от времени да флирта с этими занудными молодыми людьми. Мне хочется чего-то новенького, и вот сегодня я научилась стоять на спине лошади.
– Но, мисс, я же не смогу пойти за вами в цирк. Правда?
– Дот,
