сборник научных статей под названием «Урбанистическая мудрость Джейн Джекобс»[30]. С тех пор как «Смерть и жизнь» и ее вторая книга «Экономика городов» сделали ее заметной публичной фигурой, Джейн часто приходилось искать компромисс между необходимостью уделить время работе и нашествием желавших ее увидеть журналистов, студентов, экономистов, ученых, политиков, планировщиков, иногда даже школьников, приезжавших целыми классами в надежде встретиться с известной пожилой леди. Немного странно для женщины, с трудом закончившей среднюю школу.
Джейн Джекобс была невероятно начитанной, ее можно отнести к интеллектуалам, какое бы определение вы ни использовали; она была глубоким и смелым мыслителем, но пришла к этому определенно неортодоксальным путем. В возрасте двадцати двух лет, когда многие ее одноклассники уже окончили колледж, она начала ходить на курсы в Колумбийский университет, продолжив учебу. Через два года она написала книгу, которая выросла из одного из посещаемых ею курсов, и издала ее в Columbia University Press[31]. Она так и не получила степени в колледже, ей не удалось продвинуться за рамки второго курса.
Джейн напишет, что в Скрантоне она ходила в государственную школу, где «очень многому научилась у учителей первого и второго классов. Впоследствии, думаю, я по большей части училась сама»[32]. Один из ее учителей, как гласит история, утверждал, что города и села всегда возникают у водопадов[33]. Юная Джейн подняла руку: «А Скрантон нет». Почему она так уверена? Что ж, взгляните: их маленький городок стоит на скромной речушке, но никакой водопад не играл никакой роли в его росте, так что вот так. Вот такой она была: наблюдала, читала, думала. Обладая сверхъестественным даром интеллектуальной независимости, она выясняла для себя какие-то вещи и высказывала их.
В самый разгар маккартизма Джейн должна была заполнить анкету, скрыто выясняющую ее лояльность властям. Отвечая на вопросы, она совершенно не старалась себя защитить, а наоборот, пыталась со свойственным ей патриотизмом пристыдить составителей. Ее первая большая книга опровергла то, что считалось профессиональным каноном. Она успешно сражалась с самыми влиятельными фигурами Нью-Йорка. На пике славы и влияния она собралась и уехала из Нью-Йорка и начала все заново в Канаде.
Но вот проблема: Джейн, казалось, с самого начала обладала подобной независимостью, или эксцентричностью, или бесстрашием – чем бы это ни было. (С самого начала? То есть это было заложено в ее генах? Удачи с защитой этой идеи.) Конечно, было что-то, что оставляло ее невосприимчивой к универсальным рецептам, передаваемым учителями, старшими, коллегами и авторитетными экспертами, что-то, что оставляло ей свободу спорить, спрашивать, думать самой, следовать за своей звездой. Если эта книга имеет своей целью осветить какую-либо тему, кроме жизни самой Джейн Джекобс, то эта тема – конфликт независимого рассудка с общепризнанным мнением.
Все, что сделала Джейн Джекобс,
Sonia Hirt, Diane Zahm (eds),
Имеется в виду следующий сборник, составленный Джейн Джекобс, в девичестве Батцнер:
Ibid., p. 26.
