и грозный; белобрысый – с такой же ухмылкой на лице. Мелани сглатывает, жалея, что не послушалась Джимова совета. Зачем, ну зачем только она позвонила? Но он же всего-навсего взорвал их тачку…
Она кивает:
– Они натворили что-то еще?
Гарри делает вид, будто не услышал, снова лезет в портфель и достает распечатку. Мелани не видно, что это такое, и ей тем более никак не вникнуть в содержание. Он читает – держит паузу. Для себя она объясняет его поведение этакой демонстрацией доминирования.
Мелани никогда не боялась принимать себя такой, как есть. Она не видела необходимости извиняться за свою красоту или обеспеченность. Она просто сознавала, что либеральные ценности ее семьи воспитали в ней великодушие и заботу о тех, кто идет по жизни не с таким показным комфортом, и понимала, что относительный достаток еще и предоставлял ей свободу следовать своему призванию. Чувствуя, что приятная внешность притягивает как положительное, так и отрицательное внимание, она научилась со спокойной уверенностью общаться с качками, ботанами и всеми промежуточными вариантами. В чужие расклады втягиваться нельзя. Никогда.
Но молчаливые страдания Гарри всегда ее раздражали. Как будто он просто околачивался поблизости и ждал, когда Мелани легализует его жизнь улыбкой, приветствием или даже признанием в любви. Теперь он снова молчит.
Мелани пытается его растормошить:
– Гарри?
– Ты сказала, они угрожали. – Он откашливается и вынимает из кармана брюк блокнотик.
Теперь до нее доходит. Безобидный Гарри с блокнотом. Они никогда не бывают безобидными – «полисыя», как называл их Фрэнк, вернее, Джим, с ледяной сдержанностью высказав свое мнение, когда она их познакомила на презентации своей работы. Гарри пришел вместе с общей школьной подругой – Мелани намеревалась сделать ей внушение с глазу на глаз. Что же Гарри учуял в Джиме? Уголовные наклонности? Опасность? Или даже художественный талант? В тот вечер он не смущал ее привычными косыми взглядами, а пристально изучал Джима. Возможно, пытался постичь, почему таких красивых, умных и богатых женщин, как Мелани, привлекают мужчины, явно запрограммированные разрушать надежды. Пытался разгадать, в чем их преимущество над такими, как он, преданными пешками, которые хотели просто ухаживать за женщиной. Обеспечивать ее. Спасать. Мелани раздумывала, какими по-своему страшными бывают подобные мужчины, сами того не ведая. Нередко даже страшнее многих преступников-психопатов. И вот теперь – медлительный взгляд Гарри, его слегка неуклюжая, придурковатая манера и расспросы о столкновении с этими двумя асоциальными членами социума.
– А Джим – как он отреагировал?
– Он был очень спокойным, – говорит Мелани, растягивая последнее слово, чтобы расслабиться. – Сказал, чтобы я отвела детей в машину. А потом слегка припугнул этих парней и пошел вслед за нами.
Накорябав что-то еще и снова помолчав, Гарри спрашивает, барабаня
