Впрочем, хорошо еще, если не посадят, а небо в клеточку можно легко устроить. Вика заплакала. Сели на кухне за столом, Гончар показал фотографию Томаса Нила.
– Вы встретились с ним в гостинице "Минск" тринадцатого июня вечером, – сказал Гончар. – Вот и расскажи мне все свои приключения. Весь этот вечер, подробно. От и до.
– Я говорить могу долго, – голос Вики дрожал. – Вы скажите, что интересует?
– У этого мужчины с фотографии украли вещи. Среди тряпок были негативы, которые меня интересуют. Ну, это такие пленки, с которых фотографии печатают.
– Что я, неграмотная? У меня между прочим – десять классов и техникум.
Вика опять заплакала, потом долго успокаивалась, курила и вертела на пальце золотое колечко с красным камушком. Наконец, справилась с собой и обрела дар речи. Тот день она хорошо помнит, у нее вообще память отличная. Утром она позвонила сутенеру Тимуру Клепачу: может быть есть какие-то заказы от иностранцев, работа в гостиничных номерах или на дому? Но Клепач был мертвецки пьян уже в полдень. Он сказал, что работы нет и бросил трубку. Пришлось идти на старое постоянное место в гостиницу "Минск". Не бог весть что, но на кусок хлеба заработать можно.
Она устроилась в баре у стойки, заказала коктейль и орешки. Начало вечера вышло неудачным. Публика – лоховская, ну, из социалистических стран. Престарелые мужички со своими толстыми женами. Такие кадры доллары в руках никогда не держали. Они тоже, вроде русских, на своих заводах и фабриках получают профсоюзные путевки за три рубля шестьдесят две копейки и едут в Россию, чтобы погулять по ВДНХ и Красной площади.
С одинокими мужчинами, иногда можно договориться и продать любовь не за деньги, за вещи. Но тут другое затруднение. Публика из соцстран и одета почти как наши, – ширпотреб с этикетками "Сделано в Венгрии". Постояльцы гостиницы медленно заполняли ресторанный зал, ужинали, – при этом многие даже вина не заказывали, и уходили обратно в номера. Вика готовилась скоротать длинный и скучный вечер, без надежды познакомиться с западным туристом. Мысли ее приняли иной оборот: хорошо, если из наших командировочных с крайнего севера кто подвернется, такие по пьяной лавочке денег не считают, их легко выставить на хороший ужин и еще две сотенные обломятся.
Время шло, Вика сидела у стойки, тянула коктейль "шампань-коблер" – такая сладкая гадость, от которой кишки слипаются, – два рубля за стакан, – и тосковала. Клиента не видно, десятый час ночи, шансы таяли. А по темным углам ожидали своего счастья три конкурентки. Вообще этот "Минск" гостиница паршивая, даром, что стоит на бойком месте, на улице Горького. Маленькая, с низкими потолками, ресторан скучный, похож на вокзальный зал ожидания и музыка как на кладбище. Но, – главное, – солидных денежных иностранцев здесь мало селят.
Вика пробовала пробиться в высшую лигу, то есть стать своей в гостинице "Националь", что напротив Кремля, – но там свой контингент, –
