невероятные срезы – это очень утомительно – раньше я бы на следующий день лежала, как камень, а теперь голова не болит»[97].
Сохранилось письмо Н.И.Вавилова, в котором он, в очень энергичных выражениях, хотя и с долей иронии, просил Петра Павловича вылечить от заикания П.М.Жуковского.
«Это необходимо сделать. У нас в Институте это самый ценный работник, большого таланта и знаний – бывший директор Тифлисского ботанического сада. Все Ваши чары, всё Ваше умение Вам надо двинуть, чтобы преодолеть. Если Вам удастся, причислим Вас к лику чудотворцев. Наше мнение скептиков, безбожников чего-нибудь стоит»[98].
Лечил ли Петр Павлович Жуковского, к сожалению, неизвестно. В 1960—1970-е годы, когда мне доводилось общаться с Петром Михайловичем, об этом письме я не знал и ни о чем его не спросил. Следов заикания в его речи не было[99].
Петр Павлович был насыщен всевозможными познаниями, судил смело и оригинально, беседы с ним – о науке, литературе, искусстве, философии, прошлом и будущем человечества – скоро стали необходимы Николаю Ивановичу Да и проблемы своей науки он мог свободно обсуждать с Петром Павловичем, находя в нем вдумчивого и понимающего собеседника.
В марте 1921 года к Подъяпольскому нагрянули чекисты. Провели обыск, изъяли горы бумаг, его самого увели. Таков был один из способов борьбы с «укрывателями хлеба». Когда «план» по изъятию хлеба не выполнялся, брали заметных людей в заложники. Им грозил расстрел, если нужное количество зерна не будет доставлено. Иногда такие меры помогали: хлеб доставлялся, заложников выпускали. В противном случае – расстреливали.
М.Е.Раменская привела протокол обыска у Подъяпольских – он поражает безумной бюрократической педантичностью.
«В тюрьме заключенные объяснили Петру Павловичу, что положение его безнадежно, и он ждал конца. Но вот с ревизией является один из главных саратовских чекистов. “Петр Павлович, что вы здесь делаете?” – “Это вас надо спросить, что тут делают заложники. Жду расстрела”. – “А кто будет лечить мою жену от мигреней?” В тот же день Петр Павлович был отпущен»[100].
Дружба Вавилова с Подъяпольским продолжится и после отъезда Николая Ивановича из Саратова.
12 ноября 1922 года Николай Иванович был на докладе И.П.Павлова в Петроградском обществе естествоиспытателей. В тот же вечер написал Подъяпольскому, «зная, что Вас, больше чем кого-либо, он поинтересует»:
«Гипнотизм сводится к тем же условным рефлексам. В экспериментальной строго расчлененной обстановке с собаками физиолог в сущности проделывает то же, что и гипнолог. Вся психология теряет метафизический облик и становится рефлексологией. <…> Вот в двух словах что говорилось за два часа. В начале была политика. Рефлексы есть и другие, кроме упомянутых. Есть, безусловно, рефлекс свободы.
Это не метафизика, а реальный факт. У собак, у некоторых, он хорошо
Раменская М.Е. Указ. соч. С. 94.
Вавилов Н.И. Избранные письма. T. 1. С. 290.
Уточнение Ж.А.Медведева: «Он сильно заикался и тогда, когда я слушал его лекции в 1944–1945 гг. Но он совершенно не заикался в обычных разговорах на кафедре. Очевидно, этот дефект, прерывавший речь иногда на полуслове, проявлялся лишь при напряжении голосовых связок. Но его лекции от этого даже выигрывали, слушатели переставали замечать заикание, тем более что на экране все время сменялись разные интересные диапозитивы» (письмо Ж.А. Медведева автору от 16.5.2017).
Раменская М.Е. Указ. соч. С. 121.
