Чёрт. Мужчина просто не имеет права обладать подобной улыбкой. – Уильям Николс.
– Очень приятно. – Я улыбнулась. – Дженнифер Уиллоу. Что ж, мистер Николс, давайте обсудим условия вашей работы. Во-первых, я не буду вас оформлять. Вы это понимаете? Зарплата наличными, без налогов, но и без налоговых отчислений. Не обессудьте, но если вы оформляетесь на три недели, нет смысла делать вам страховку.
– Согласен. – Он кивнул так быстро, что я не успела удивиться. Может, этому парню и платить ничего не надо?
– Во-вторых, работа с одиннадцати до одиннадцати, без опозданий и прогулов. За переработку – доплата.
– Хорошо. – Он снова кивнул, и я подозрительно прищурилась, еще раз как следует оглядев сидящего передо мной мужчину. Одет он был небрежно, но со вкусом: кожаная тёмно-коричневая куртка, светлая футболка, джинсы, ботинки чистые, что не может не радовать. Глаза, ясные и светлые, смотрели прямо и открыто. Улыбка – широкая, руки – крупные, пальцы – длинные и тонкие. Невольно всплыли все нелепые ассоциации, которыми частенько пичкала меня Ирэн. Я вдруг смутилась.
– Могу я поинтересоваться, есть ли у вас опыт работы в баре?
– Не могу однозначно ответить на ваш вопрос, – протянул Уильям. В его глазах отчего-то вспыхнули яркие насмешливые искры. – У меня есть опыт работы разного рода. Приходилось стоять за стойкой, с деньгами опять же работать. Я работал даже ночным портье в большом отеле.
– Я смотрю, у вас богатый опыт, – уважительно протянула я. – А почему пришлось сменить так много мест? Что не устраивало? Простите, если я слишком любопытна, но…
– Прекрасно вас понимаю, – спокойно кивнул Уильям, переплетя пальцы на колене. Я снова невольно посмотрела на его руки. Невообразимо длинные пальцы. – Мне предлагали более интересную работу, и я всегда с радостью соглашался.
– А сейчас?.. – Я вопросительно приподняла бровь.
– А сейчас я готовлюсь к работе в Америке.
– Ого! – вырвалось у меня прежде, чем я успела это осознать. – То есть вы почти работаете в Америке, а пока решили подработать в пабе барменом? – Кажется, в моём скептическом тоне можно было раствориться, как в ядовитой ванне.
– Я всегда с удовольствием пробую что-то новое, – он вдруг вскинул голову и посмотрел прямо мне в глаза. Серьёзно и проникновенно. – Я пойму, если вы мне откажете. Честно. Но буду несказанно рад, если всё-таки решите принять на работу.
Я замерла, чувствуя себя кроликом под взглядом удава. Таким маленьким беленьким крольчонком перед матёрым удавищем. Этот человек умел пользоваться своим обаянием и впечатлением, которое производил пристальный взгляд невероятных глаз. Я сама не заметила, как медленно кивнула.
– Вы приняты, мистер Николс, – проговорила я. – Приступаете в два.
– Отлично. – Он снова улыбнулся в тридцать два зуба, упруго поднялся и, быстро кивнув, вышел.
