ответил: «Как прикажете капитан», и направился к первому трейлеру в ряду.
Поднявшись на несколько ступенек приставного крыльца, он вдруг в раздумье остановился.
– Стучите, лейтенант, стучите, – шутливо поторопил его Николай Николаевич, – уж полночь настаёт.
– Бу-зде, кэп!
– Озорничаете, молодой человек. И когда вы только станете серьёзным? Стучите уже.
Но не успел лейтенант даже руку поднять, как из нутра вагончика, словно из глубины колодца, до них донеслось:
– Не стесняйтесь, входите.
Витюша хотел в ответ сказать: «А мы и не боимся, и не стесняемся!», но передумал, молча открыл дверь и переступил через порог.
В дальнем конце полувагончика на вошедших смотрел сидящий на приставном стульчике человек. Рыжий, с торчащими во все стороны волосами на голове, и конопушками на лице, их встретил… смеющийся клоун.
В этот момент капитану почему-то вспомнились слова из давно слышанной детской, шуточной песенки:
…Рыжий, рыжий, конопатый,
Убил дедушку лопатой.
А я дедушку не бил,
А я дедушку любил…
Непроизвольно его губы растянулись в улыбке, и лицо покрыла сеть мелких смеющихся морщинок.
Но, не прошло и мгновения, как с лицом клоуна произошла метаморфоза: из глаз двумя струйками потекли обильные слёзы, и он сказал: «Приветствую вас в юдоли слёз и одиночества».
Только Витенька хотел сказать, что не похож их вагончик на «Юдоль печали и одиночества», как вновь выражение лица клоуна изменилось – оно стало серьёзным, и он спросил: «Удалось мне напомнить вам детство?»
Вполне, ответил Николай Николаевич, но мы пришли поговорить не о детстве, а о погибшей девушке.
– Вы можете ответить на наши вопросы?
– Да. Задавайте. Присаживайтесь, пожалуйста, вон на тот сундук, – показал он на стоявший у стены ящик.
– Спасибо! Что ж, тогда начнём, – произнёс капитан.
Затем спросил у Витеньки: «Лейтенант, вы готовы вести протокол.., он чуть не сказал «Допроса», но вовремя сдержался, и сказал: «Записывайте нашу беседу, лейтенант».
* * *
…девушка она очень хорошая, я бы даже сказал чистая, продолжал рассказывать о Люсе рыжий клоун. Её в нашей труппе все называли «Светлячок». И она, действительно, была для нас именно такой – правдивая, весёлая, никогда не падающая духом, и в то же время очень работящая.
Даа.., не случись с ней того, что произошло, быть бы ей отличным воздушным гимнастом… Её имя было бы на первых полосах газет…
Анатолий Анатольевич, так попросил клоун называть себя в начале «беседы», задумавшись. или что-то вспоминая, опустил голову.
Пауза затягивалась, и лейтенант, чтобы прервать её, спросил:
– Скажите, Анатолий Анатольевич, а были у Люси враги?
– Ну,
