как-то хорошую лекцию на сей счет прочел. Каждый демон ждет Апокалипсиса, дабы вдоволь покуролесить на земле.
– Уебанство. А потом что? После того, как все эти пакости на землю прольются?
– Говорят, что наступит царство Небесное и всюду будет тишь и благодать, – хмыкнул я. – Но наш гнилозубый уебашка похоже вознамерился пустить Апокалипсис по своему сценарию.
– В смысле? – Он хочет подправить его, чтобы остаться в выгоде. Вот только меня смущает его таинственный хозяин. Кто, блядь, в здравом уме и трезвой памяти пойдет против Ада и Рая? Явно же, что личные цели тут стоят на первом месте. Зацени. Сначала открываются первые Печати, потом исчезают два демона, которые ведают тайнами прошлого и будущего, а затем остается только довести дело до Страшного Суда. Вот только судья будет не таким, как описано в «Откровении». Кто же наш таинственный соперник, заинька? – Очередной долбоеб с манией величия и маленьким хуем, – мгновенно отреагировала рыжая, вызвав у меня улыбку, и замерла перед входом в Мавзолей, где прогуливался горбатый мужичок в сплюснутой кепке и потертом пальто. Он без стеснения дымил, как паровоз, и с хитрым прищуром разглядывал пеструю толпу, заполонившую Красную Площадь.
– Здравствуйте, – радостно произнес я, когда мужичок повернулся в нашу сторону. Астра и вовсе забыла, как дышать, во все глаза рассматривая вождя мирового пролетариата.
– Здравствуйте, – ответил тот скрипучим голосом, в котором сквозили картавые нотки. – Куда идете, товарищи? – В Мавзолей, – хмыкнул я.
– Не пущу, – набычился мужичок, засунув руки в карманы. – Мой дом – моя крепость.
– Заебись, товарищ Ленин чердаком поехал, – буркнула рыжая, доставая сигарету. – Дядь, может пропустишь нас, а мы тебя за это на Спасской башне не повесим? За трусы!
– Не положено, – злобно прошипел вождь, рассматривая мою подругу. – А ну как скажу Феликсу Мундеевичу, что вы козни строите и мигом в Сибирь.
– Слышь, тут вообще-то Апокалипсис, – доверительно произнес я, подходя ближе. – Смотри, вон стрельцы жопы друг другу показывают, а немецкие солдаты шнапс хуярят. Слева от тебя рота французов, а справа холопы картошку пекут. Ты, блядь, как думаешь, мировой наш, что сейчас происходит? Мундеич твой заржавел нахуй и в Аду теперь служит.
– Серьезно, товарищ? – изумился мужичок, комкая в руках кепку. – А я-то думаю, чего это за маскарад такой, со мной не согласованный. И чего вам надо в Мавзолее?
– Мы на пару минуток. Посмотрим, что нам друг оставил, – улыбнулся я, хлопнув вождя по спине. Тот моментально закашлялся и даже выпустил из зада Зефир, южный теплый ветерок, после чего сконфуженно улыбнулся и отошел в сторону. – Вот и славно, товарищ. Как-то не по Фен-шую давать пиздюлей тому, кто рулил целой страной.
– Верно, товарищи, – грустно хмыкнул мужичок, но тут же отвлекся на матроса, который подкрадывался к нему с штык-винтовкой. –
