сейчас в лагере короля Генриха Седьмого, который через семь с лишним часов окончательно разобьет Йорков и займется укреплением своей власти. Мы специально переместились в этот лагерь, чтобы не спугнуть Падших, которые, по иронии судьбы, поддерживают Йорков, а не Ланкастеров. В гуще битвы поймать их будет куда проще, чем гоняться за ними по всей Англии.
– Странное место они себе выбрали, – заметил Ахиллес. – Война повсюду.
– Ты прав, друг мой – кивнул демон. – Дело в том, что эти Падшие, на которых мы ведем охоту, не так просты, как пойманный Збышеком Морртриш. Эти знают, что такое война, и любят славные битвы. Их опьяняет запах крови, а крики раненых подобны самой сладкой песне. Именно в войне смысл их существования. Когда Владыка Зла пал, они отказались присоединиться к нему, ибо предпочитают битву открытую, а не затяжную, которую и по сей день ведет Владыка.
– Короче, они ебанашки, – вставил я.
– Своеобразное сравнение, но в чем-то ты прав.
– И ты хочешь попроситься в армию Ланкастеров? Ну пиздец.
– Именно, Збышек. Это единственный шанс поймать Ваиаэля и Раттриэля, пока они будут опьянены схваткой.
– Странные у них имена. У того отшельника и кудрявого долбоеба были в чем-то похожие, а у этих словно сошли из третьего Квейка.
– Я понял, о чем ты, – кивнул Элигос. – Разница в иерархии. Но поговорим об этом позднее. Сейчас нам нужно предстать перед королем.
– Ловлю на слове, дружище, – тихо ответил я, беря Астру за руку. – Пойдем уже. Как же, блядь, здесь воняет.
– Война, – поддакнул Ахиллес, глаза которого вновь ярко заблестели, но через минуту угасли, уступив место грусти. – Война это плохо.
– Воистину, Ахиллесушка, – согласилась с ним Астра и, повернувшись к демону, спросила. – Идем? Или мы еще недостаточно надышались жареной рыцарятиной?
К моему удивлению внутри большого шатра было пусто, если не считать худого, как богомол, мужчину, разодетого в парадные доспехи облегченного варианта. Он, склонившись над большой картой, что-то там изучал, шевелил губами и изредка бил себя по лбу, словно стараясь вбить побольше ума или же просто заставить мозг работать.
На вид ему было около сорока лет, но я уже знал, что коварное Средневековье даже из пятнадцатилетних юнцов делало закаленных войной и голодом мужиков с суровыми глазами. Лицо стоящего возле стола с картой мужчины было несколько странным и слишком уж несимметричным. Длинный нос, больше похожий на орлиный клюв, маленькие, налитые кровью глаза, причем левый глаз был чуть выше правого, тонкие бескровные губы и растрепанная шевелюра, словно мужчина только что проснулся и сразу же бросился изучать карту. Он по-прежнему отрешенно стоял возле стола, не замечая гостей в своем шатре. Герцогу Элигосу даже пришлось легонько кашлянуть, дабы привлечь внимание монарха. Да, это был сам Генрих Седьмой, будущий король всея Англии. Вернее он уже был королем, но оставалось
