в Москву, как его окрестили в СМИ.
Мысль о том, что все зло в России – от иностранцев, видимо, настолько глубоко укоренилась в умах, что лидеры многих регионов стали считать борьбу с ними одной из своих первейших задач. Причем провинция в этом вопросе не собиралась уступать центру: в списке субъектов Федерации, где были намерены вводить разного рода ограничения для иностранных граждан, значились не только обе столицы, но и многие другие территории – от Северного Кавказа до Сибири.
Главные положения всех этих документов в основном совпадали, но авторы некоторых документов, отличающиеся более развитой фантазией, добавляли и более экзотические положения – например, о получении гостями спецприглашений или о необходимости соблюдать местные нравственные нормы. А профессор-юрист Собчак решил не ограничиваться борьбой с иностранцами вообще, а развил инициативу – до требования регистрироваться в органах милиции всех граждан России, прибывающих в Петербург, но не имеющих счастья являться его постоянными жителями.
Авторы «антииностранческих» актов, похоже, ставили себе целью одним махом нарушить как можно больше разных правовых документов. Начав с международного права (граждане дальнего зарубежья вынуждены были теперь кроме российской визы получать еще по сути и отдельные визы для каждого региона), региональные начальники без лишнего шума ревизовали все договоренности о свободе передвижения в рамках СНГ и даже собственную Конституцию, вроде бы провозглашающую право граждан России на свободу передвижения и выбора места жительства.
Естественно, все запретительные акты по старой советской традиции принимались местными властями «по просьбам трудящихся»: ростом преступности многие регионы якобы были обязаны именно «гастролерам», и строгий контроль за приезжими, по задумке регионального начальства, должен был серьезно оздоровить криминогенную обстановку.
Однако реального эффекта не было, и хотя в первые недели после вступления в силу подобных документов власти действительно бодро рапортовали о достигнутых успехах в деле отлавливания неучтенных иностранцев, через пару месяцев их энтузиазм обычно иссякал. Административный раж лишь порождал коррупцию в самих «регистрирующих органах», которые становились последней инстанцией, решающей сложную дилемму – «когда нельзя, но очень хочется, то если очень попросить, то все-таки можно»…
До недавнего времени мэр Москвы Юрий Лужков неустанно повторял, что 40% преступлений в Москве совершают приезжие (иногда использовалось слово «иногородние»). В 2009 г. этот тезис несколько изменился: градоначальник утверждал, что 47% всех преступлений в Москве совершают иностранцы (мигранты).
«Где-то 750 000 находятся в городе и неизвестно чем занимаются, точнее, известно чем занимаются. 47% преступлений – это преступления этих самых гастролеров, у которых нет работы», – цитировало мэра «РИА Новости».
Впрочем, в рассуждениях
