Уверен, что Эйлейв устроит для нас роскошный пир. Ведь он наверняка догадался, откуда мы пришли. Сегодня он угостит нас, а три года спустя, может, и мы его угостим.
– Он выглядит настоящим героем, – поддержал Санька Фёдрыч. – Такому самое место за столом асов.
– Добрый воин и щедрый хозяин, – Санёк впился зубами в копчёную грудинку. – Хотя пиво у него не самое лучшее. Надеюсь, вечером на пиру будет получше, да и яства тоже, – проговорил он немного невнятно, но достаточно громко.
Грудинка была неплоха. Но они перед переходом плотно позавтракали. Да и устать особо не успели. Однако полежать придётся. Поддержать легенду, так сказать.
– Зря ты надеешься найти здесь пищу, к которой привык, – Фёдрыч тоже на еду особенно не налегал.
– Когда я бывал здесь раньше, то ходил по Лебединой Дороге, – сказал Санёк, откладывая грудинку и окуная в пиво лепёшку, твёрдостью не уступавшую скамье, на которой сидел. – А в вике какую только дрянь не приходится жрать.
– Я хочу на воздух, – вмешалась в разговор Евдокия. – Сиг, проводи меня.
– Я с вами, – Санёк поднялся, оставив в покое бронированный скандинавский «пряник», и нахлобучил великолепный шлем. – В Мидгарде мне привычнее, чем вам. Вдруг вы нечаянно угробите кого-нибудь из людей нашего славного конунга?
И резко отбросил плечом дверную завесу… А заодно и стоявшего за ней товарища.
– Я… Мне… – заклекотал тот уже с пола. – Посмотреть, мало ли чего надо…
Санёк перешагнул через него, всем своим видом демонстрируя нежелание говорить с нижестоящим, и направился к одному из боковых выходов.
Никто их не остановил. Равно как и не препятствовал отправлению естественных надобностей в предназначенной для этого части двора.
– Ты по-русски при них болтай не особо, – предупредил Санёк. – Здесь полно таких, кто понимает.
– Я в курсе. А круто ты придумал. Я уж решил, что нам конец.
– Думаешь, не справились бы? – усмехнулась Евдокия.
– Я видел их в деле, – сказал Фёдрыч.
Головой он не вертел, но Санёк мог бы поклясться: держит всё вокруг под контролем. Народу во дворе было немало. Впрочем, к ним не совались. Побаивались, похоже.
– До сих пор ты вела себя правильно. Будь такой и впредь, – посоветовал девушке Санёк.
– Да я слова не сказала! – возмутилась Евдокия.
– Вот именно. Ты у нас в роли валькирии… как бы. А твои боевые навыки здесь тянут в лучшем случае на свежеиспечённого дренга. Знаешь, кто такой дренг?
– Знаю, – буркнула «валькирия».
– Молодец, – похвалили Санёк. – Не ты. Мастер адаптации. Вложил основы в твою белокурую головку. Но этого мало. Так что чем больше ты будешь молчать, тем лучше. Неудобные вопросы можешь вообще игнорировать. Ты – женщина. Вряд ли твоё молчание сочтут оскорблением. Вообще учтите, врать здесь нежелательно. Уличат – беда будет. Уйти-то мы, может, и уйдём, но статуса
