и Полисун.
Тяжко пришлось Мусаилу. Пущевик сам по себе ведь много его сильнее. В своем царстве он бы Мусаила одной веткой схватил бы, а другой прихлопнул. Здесь, в чужой вотчине, у него такой силы нет, но он все едино не лыком шит. Словно буря разразилась на полянке – с такой яростью хлестали друг друга лешие, два оживших дерева.
А ведь еще и Полисун. Этот скакал вокруг, приплясывал, хлестал плетью, да натравливал волков. Матерые вожаки стай щерились, рычали, искали цапнуть, урвать кусок лесного хозяина. Мусаилу с того беды особой не было, но мешать они ему мешали.
Помоги им и остальные лешие – быть бы Мусаилу убиту. Но остальных взяли на себя братья Волховичи. Бречислав крутанулся на пятке, Финист ударился оземь, Яромир кувыркнулся через голову.
Кувыркнулся, обернулся полным волколаком – и взвыл от боли. Одежа-то, как обычно, обернулась вместе с телом, а вот сапоги отказались, замешкались. Забыл Яромир их снять. Так и остались на ногах, теперь уже лапах – и когти прорвали их насквозь.
– Эх, пропал княжий подарок… – вздохнул Серый Волк.
Но тут же и думать об этом забыл. Не до того стало – еле успел схватить за рога налетевшего Туросика. Леший в облике златорогого оленя едва не пропорол волколаку брюхо.
Но не пропорол. В человечьем обличье Яромир не особо-то и силен, хотя крепок, жилист. Но совсем другое – в обличье волколака. В нем он обретал удвоенную могуту – человека и волка в одном теле. И с ней он удержал страшный натиск оленя-лешего, почти поднял его в воздух.
Только когтями землю вспахал.
Так же сражались и Бречислав с Финистом. Старший брат обернулся громадным лохматым тавролаком и стиснул ручищами огромного бесхвостого медведя – Боровика. Младший стал фалколаком со стальными перьями и хлестался с чудовищным Стукачом.
Именно в своих промежуточных формах оборотни особенно сильны. Потому что прочие два облика – они оба истинные. Человек и зверь.
Волк, сокол или тур – неважно.
А вот промежуточная форма – она уже нет, не истинная. Она именно промежуточная, оба лика являющая. Потому-то иные оборотни принимать ее и не могут, не умеют просто. Чтобы стать полным волколаком или иным оборотнем, нужно остановиться аккурат в середке превращения, застрять ровно посередине.
Не у всех получается.
Но у братьев Волховичей получалось превосходно. И лешим они уж задали сегодня жару! Рвали когтями, топтали копытами, иссекали крыльями. Яромир вцепился Туросику в спину, схватил за рога и катался по поляне. Бречислав сдавил Боровика, поднял его ввысь и так боднул, что леший заревел. Финист кружился вокруг Стукача, швыряясь стальными перьями.
Кровь лилась потоками. У леших, конечно, ее толком и нет – так, видимость одна, – но что-то там у них все-таки тоже течет в жилах. Крепко они с оборотнями друг друга потрепали.
А тут как раз и подмога подоспела. Старый дед Лесовик явился, наибольший леший русских земель. Давненько они с Пущевиком
