Святые угодники! Я закрыл глаза, стараясь медленно считать до десяти и уравновесить свои мысли и чувства. Так дело в этом… Но мне казалось… Да, нет! Я мог поклясться, что реакция её тела в тот момент говорила мне о другом: ей это было необходимо! Она расслабилась. Она отдалась мне. И вот… Чёрт поймет этих женщин. И эту Искорку, особенно…
Я наклонил голову к плечу, внимательно изучая её. Платье своё она не получила. Поэтому снова скрестила руки на груди и была готова разреветься. Маленькая беззащитная девочка, которая не понимает, за что так с ней… Которая никогда не знала с собой такого обращения. Для неё это унизительно.
Но, присмотревшись к ней повнимательнее, я понял, что есть ещё что-то, что пугает её.
– Котёнок, – я поставил Эллу между своих ног. – Я не бил тебя. – Я старался говорить тихо и спокойно. – Я шлёпнул, да. Но не бил. Это, разные вещи.
– Для меня это одно и то же.
– Нет, детка, нет. – Я поглаживал её задницу сквозь ткань халата. – Бьют – это когда хотят унизить, наказать… Я же хотел… отвлечь тебя. Расслабить. Переключить внимание. Тогда это было необходимо. Ты была… зажата, скована… Мой шлепок, он помог тебе…
– Но ты наказал…
Она не вырывалась, не пыталась отступить или удрать. Она просто не смотрела на меня.
– Нет, я…
– Первый раз…
Чёрт, да… Она права.
Я потерял терпение. Я хотел её полного подчинения, зная, что она никогда не пойдет на такое. И вот… я опустил голову, ероша волосы на затылке. Нельзя дать ей уйти! Я не смогу отпустить её.
– Наверное, да… Прости.
Элла всплеснула руками, громко охая и отводя взгляд в сторону.
– Я же говорила!.. Говорила, что никому не позволю командовать собой! Прости? Твоё прости!..
– Котёнок. – Я вздохнул, потянул её на себя, утыкаясь носом в ворот халата на груди. Я не мог сказать ей всю правду. За каких-то несколько дней она сумела так влезть мне под кожу, что я боялся потерять её. – Я… Я не знаю, что сказать.
– Пообещай, что не будешь наказывать. Не будешь подавлять меня. Заставлять… Не будешь шлёпать.
– Хорошо, я обещаю. – Я улыбнулся. А мой котёнок отходчив! – Не буду наказывать, подавлять…
– И?
– Что-то ещё? – я смотрел на неё, пряча улыбку.
– Заставлять и шлёпать?
– Не могу обещать этого. Я прошу тебя говорить мне правду, и сам говорю её. Если перефразирую? Не заставлять, а, скажем, предлагать что-то новое? Мы это обсудим.
Элла отвела взгляд в сторону, прикусывая щеку и стараясь скрыть улыбку. Но получалось это у неё с трудом. Господи, неужто, я прощен? Я пристально наблюдал за своей Искоркой. Да, точно, так есть. Чёрт, прям, камень с сердца…
Она фыркнула, качая головой и всё ещё избегая моего взгляда:
– Ты ведь такой… Не отступишь?
– Нет, – я улыбнулся в ответ и развязал узел на поясе её халата. – И тебе не позволю…Ты моя, на эти каникулы.
