камня, созидание и труд молодой Страны Советов против агрессии и монументальной незыблемости Рейха. В последнем предвоенном десятилетии борьба символов и идеологий достигает своего пика.
В дни проведения парижской выставки французская печать восторженно отмечала: «Гигантская статуя павильона Советов передает молодость, которая прорывается ввысь своей великолепной радостной легкостью, как большая надежда, шагающая к небу».
Те же газеты, говоря о германском павильоне, цитировали слова личного архитектора фюрера Альберта Шпеера: это «кусок священной земли, выполненный из немецкого железа и камня». Подавляющая мощь, немецкий лаконизм, орел, сжимающий когтями свастику. «Deutschland über alles» – «Германия превыше всего». Ни у кого не должно появиться и доли сомнения в том, кто будет править миром.
Вокруг строительства советского павильона бушевали почти что детективные страсти. Немцы в буквальном смысле охотились за чертежами павильона Иофана, для того чтобы понять, какой высоты будет вся конструкция.
Шпеер был в панике. Он принял решение увеличить высоту своего павильона на 10 метров. Орел, венчающий конструкцию, оказался меньше задуманных пропорций, его черты съедались перспективой увеличенной высоты.
Очевидцы были поражены динамикой статуи Мухиной. Рабочий и колхозница доминировали в общей панораме Парижа, а шпееровская башня выглядела как неуместное препятствие. Мухина придумала поразительной красоты постамент, с которого легко взлетают ввысь женская и мужская фигуры. На фоне мрачного сооружения с орлом и свастикой скульптура Мухиной приобретала какую-то неземную притягательность. Парижан завораживал как бы «оживший» металл, который вбирал в себя голубизну неба. Серо-розовый мрамор мерцал каким-то неземным светом.
Несмотря на явное преимущество советского павильона, устроители выставки приняли дипломатичное решение. Противостояние СССР и Германии на берегах Сены закончилось вничью. Советский и немецкий павильоны поделили главный приз, а в соперничестве архитекторов победил Альберт Шпеер. Он получил Гран-при за проект оформления территории съездов НСДАП в Нюрнберге. Волею судеб именно там в 1945 году он будет осужден Нюрнбергским трибуналом как военный преступник. Но до этого часа пройдут еще долгие восемь лет…
А пока Иофан и его вечный противник Шпеер разъехались по своим столицам, чтобы в камне и металле увековечивать идеалы мироздания, которые несут миру их хозяева. Вожди хотели, чтобы их время было запечатлено в монументальных, величественных сооружениях, чтобы в них отразилась мощь страны и ее развитие.
Чтобы оценить всю дерзость такого замысла, придется сделать экскурс в историю. Когда в 1918 году столица переехала из Петрограда в Москву, Белокаменная производила более чем скромное впечатление. Пожалуй, только многочисленные церкви да Кремль передавали величие древнего города. В бытовом плане Москва со своими постройками – вполне неказистый городок, скорее даже большая деревня.
Москва 1920-х годов в воспоминаниях
