Диомед. – И какая нелегкая занесла тебя в наши края?» – «Я несчастный грек, – отвечал сын Зевса. – Мой корабль разбился о скалы неподалеку отсюда. Все мои товарищи утонули. Я один добрался до берега и теперь брожу в поисках жилья, где бы мог найти кров и приют». Слова Геракла потонули в громком хохоте, гоготе и свисте. Бистоны от души потешались над своим пленником. «Если ты желаешь отдохнуть, – с насмешкой отвечал царь, – то ты попал туда, куда нужно. Мои лошадки позаботятся, чтобы тебя не тревожили никакие заботы. Ты получишь даже больше чем искал – вечный покой и вечный приют!»
Диомед махнул рукой, слуги подхватили пленника и поволокли его к большому приземистому зданию, построенному из толстых бревен. Геракл не сразу сообразил, что это конюшня. Из-за прочных дверей раздавался такой рев и вой, словно десятку львов и, по крайней мере, полусотне волков разом прищемили хвосты! – Это вопили адские кобылицы Диомеда! От звуков их голоса стыла в жилах кровь и вставали дыбом волосы даже у самых отчаянных смельчаков.
Геракла втолкнули внутрь и поставили перед медными клетками, в которых отчаянно ржали, били копытами и грызли сковывавшие их железные цепи четыре дикие кобылицы. Их глаза по волчьи сверкали в темноте, а их огромным зубам мог позавидовать любой хищник! Герой огляделся вокруг и повел от отвращения плечами. Ну и местечко! Всюду запекшаяся кровь, обглоданные кости и человеческие черепа! Конюхи начали открывать клетки, чтобы кобылицы могли добраться до Геракла. Однако тот не стал покорно дожидаться своей участи – напряг мышцы и легко разорвал веревки, которыми были скручены за спиной его руки. Небольшое усилие – и он свободен! Слуги Диомеда, конечно, этого никак не ожидали. Геракл сгреб их в охапку и одним махом закинул в клетки прямо под копыта их чудовищным питомцам. А те живо расправились с ними – им ведь было все равно, кого есть. Так царские конюхи оказались в положении своих жертв. И поделом! Сколько ни в чем не повинных людей поубивали они на своем веку! Крики несчастных всегда вызывали у них только злобные усмешки. Теперь пришла пора на себе испытать каково быть кормом коней-людоедов.
Насытившись, кобылицы сделались менее свирепыми. Геракл снял с них цепи, вывел из клеток и запряг в колесницу. Потом он распахнул ворота конюшни и выехал во двор. Его появление повергло бистонов в полное изумление. Никто не успел его остановить. Застоявшиеся кобылицы во весь опор помчались вдоль берега моря. Никогда еще Гераклу не приходилось мчаться на таких быстрых конях. Вот это прыть! Только ветер свистит в ушах.
Бистоны, впрочем, опомнились очень скоро. Одни из них вскочили на колесницы, другие – верхом на своих коней. Сам царь Диомед, услыхав о дерзком похищении его любимых лошадей, бросил пир и возглавил погоню. Оглянувшись, Геракл увидел, что его преследует целая толпа народа. Казалось, весь город мчится по его следам! Но ведь как раз этого он и добивался! Первая половина его плана была достигнута, теперь оставалось
