прошла через кухню и прокралась в комнату, где, по моим расчетам, должно было стоять фортепиано. Оказалось, что это рояль – огромный, черный, блестящий, с высоко поднятой крышкой и длинной гладкой скамьей такого же цвета. Мне ужасно захотелось сесть за инструмент и пробежаться пальцами по клавиатуре, что я, собственно, и сделала. Опустившись на скамью, я осторожно коснулась блестящих белых клавиш и начала тихонько нажимать их по очереди, наслаждаясь чистыми звуками.
– Ты умеешь играть? – раздался голос у меня за спиной.
Мое сердце провалилось в пятки, и я замерла, так и не убрав руки с клавиатуры.
– Ты с таким благоговением касаешься клавиш. Я подумала, ты пианистка, – продолжил голос.
Сердце вернулось на место, громким стуком напоминая, что я все еще жива. Пришлось встать. Я обернулась с виноватым видом. У меня за спиной стояла похожая на птичку женщина чуть выше меня ростом. Ее седые волосы были убраны в высокую прическу, как у Джейн Сеймур в фильме «Где-то во времени». Длинный нос украшали черные очки в роговой оправе, а пурпурный комбинезон сочетался с такого же цвета камнями – гранатами, как я узнала позже, – в ушах, на руках и на шее.
– Меня зовут Джози, – выдавила я. – Джози Дженсен. Я пришла с Рейчел. Играть я не умею… но очень хотела бы.
Женщина с царственным видом проплыла мимо меня и опустилась на черную скамью, которую я только что освободила.
– Кто твой любимый композитор?
Очки сползли ближе к кончику носа, когда она наклонила голову, глядя на меня поверх оправы.
– Я не знаю ни одного, – стыдливо призналась я. – В основном я слышу музыку либо в церкви, либо по радио. Но я очень люблю гимны, которые играют на органе. – Недавние мысли о прическе Джейн Сеймур подали мне идею. – А еще помню музыку из одного фильма. Моя мама его обожала и каждый раз плакала в конце. Он называется «Где-то во времени». Знаете его? – Она не ответила, и я торопливо добавила: – Там все время играла такая песня…
– Ах да, – выдохнула женщина. – Это одно из произведений Рахманинова. Кажется, вот это?
Она начала играть романтическую мелодию – ту самую, которую я помнила. Я опустилась на ближайший стул, с замиранием сердца слушая эти волнующие ноты. Чувства переполняли мою душу, на глазах снова выступили слезы.
Доиграв, женщина повернулась ко мне и, должно быть, поняла по выражению моего лица, насколько меня тронула эта музыка.
– Сколько тебе лет, малышка? – тихо спросила она.
– Первого сентября, во вторник, мне будет десять, – смущенно ответила я.
Зная, что выгляжу старше своего возраста, я стеснялась его называть.
– Что ты чувствуешь, слушая музыку?
– Чувствую, что живу, – не думая, выпалила я и тут же покраснела.
Как ни странно, собеседницу мой ответ устроил.
– Хочешь научиться играть?
– Очень
