открыла шкаф и посторонилась. Полина уверенно подошла, запустила руку в бесформенную гору пестро-серых вещей и достала единственное яркое пятно – фиолетовую футболку с совой. Больше ничего интересного в моем шкафу не наблюдалось.
Полина приложила ее к себе, хмыкнула и небрежно бросила на диван. Снова запустила руку. Через минуту выудила летнее желтое платье, встряхнула его, расправила:
– Позитивненько, – оценила Полина. – Подойди-ка сюда.
Я встала рядом, Полина приложила ко мне платье. Мы стояли и смотрели в зеркало. На груди платья расположилось пятно. То ли от жира, то ли еще от чего. Я не носила это платье два года.
– Раздевайся и надевай, посмотрю, как оно на тебе сидит, – командовала Полина. – Должно подойти.
Я надеялась, что она отвернется, пока я буду переодеваться, но Полина и не думала отворачиваться. Не отводя глаз, она следила за каждым моим движением. От этого взгляда у меня по коже начинали бегать стаи мурашек, и неприятно кололо где-то в затылке. У меня так всегда бывает, когда я узнаю или слышу что-то неприятное. Я стояла перед зеркалом в трусах и лифчике, пыталась расстегнуть «молнию» на платье. «Молния» не поддавалась. То ли от моего стеснения и волнения, то ли просто сломалась.
– Дай помогу, – нервно вздохнула Полина и подошла ко мне. «Молния» расстегнулась без проблем. – Что ж ты так стесняешься? – спросила она, глядя на нас двоих в зеркале шкафа. – Вик, я же не смущаюсь при тебе переодеваться! Тебе почти шестнадцать лет, нужно бороться со своими комплексами! Ты страшно неуверенная в себе, – сказала она, все так же пялясь на меня в зеркало. – Ладно, надевай уже его, что ли…
Меня трясло мелкой дрожью, щеки горели, будто от стыда. Я надела платье. За два года я сильно подросла и немного поправилась. Тем не менее платье смотрелось даже лучше, чем раньше, если бы не жирное пятно в форме кривого сердца, которое я посадила позапрошлым летом на даче.
– Ну как? – голос дрожал и хрипел от волнения. – Нормально?
– Пойдет, – одобрила Полина. – Только постирай его сегодня. К утру должно высохнуть. Завтра принесу тебе розовые колготки, ремень, бусы и туфли с клатчем. И еще накрашу тебя. Фингалы твои хоть уберу. Make-up творит чудеса, запомни это! – Полина бросила взгляд на аквариум на моем столе, посмотрела на Гэри и отвернулась.
За вечер мы обо всем договорились, за исключением одного. Полина так и не сказала о своем условии. То ли она все время забывала, то ли просто не хотела говорить. Это не давало мне покоя.
– Полин, ты так и не сказала про условие… – нерешительно начала я.
– Какая же ты зануда, – ответила она. – Не спеши, завтра тебе скажу, вечером. А ты слушай меня и не задавай лишних вопросов. М-м?
Я кивнула и села на диван, посмотрела на свое отражение в платье в зеркальной дверце шкафа и, сморщившись, отвернулась. Полина собиралась домой и рылась в своей сумке.
– Ой, слушай, Викусь, а можно я у тебя эту футболку возьму поносить?
Она схватила футболку с совой, приложила к
