ком подняли убитую на носилках и выкатили тележку из бутика. Из бутика в самом фешенебельном торговом центре Даркана. Здесь сияло все – бриллианты в ювелирных магазинах, бриллианты на платьях в дизайнерских магазинах мод, бриллианты на сумочках, бриллианты на ошейниках для домашних животных, бриллианты на туфельках… Ближайшая пара босоножек на витрине стоила примерно семь моих годовых зарплат, потому что и на ней были во все не стразы – вампиры всегда выбирают лучшее, вампиры всегда предпочитают бриллианты.
А еще вампиры вне закона человеческой юрисдикции. Даже когда в их личном магазине обнаруживают убитую девушку.
Вспышки фотокамер ослепляли, криминалисты старались запечатлеть каждую деталь, каждый предмет, каждую капельку крови, обнаружившуюся на полу, а я… у меня была достаточно сложная задача – следователь-стажер, без права задавать вопросы расе высших.
– Итак, неизвестная девушка зашла вчера к вам перед закрытием, я правильно поняла?
Вампирша напротив издевательски оскалилась, глядя на меня со смесью презрения, высокомерия и откровенной насмешки. Она, как и я, прекрасно знала, что я не имею никакого права задавать ей вопросы. Я была слишком ничтожна для нее. Несмотря на статус полицейского-стажера. Иногда я подумываю о том, чтобы присоединиться к партии «Долой вампиров», а может даже «Уничтожь вампира, сделай мир лучше». Несомненно, вторая партия уже давно была запрещена, пропаганда в целом вещала, что вампир лучший друг человека и все такое, но… втихаря мы в полиции прикрывали членов движения сопротивления как могли. Из идеологических соображений. И потому что присоединиться к тотальному уничтожению вампиров хотел каждый, кто имел несчастье пообщаться с данной расой немного ближе, чем гораздо более везучая часть населения, видевшая вампиров только по визору.
– В магазине находился кто-нибудь еще кроме вас? – попыталась я продолжить то, что по факту так и не начиналось.
Усмешка вампирши стала еще более издевательской.
И вот, честно говоря, пока она не скалилась вот так, демонстрируя весь свой паскудный характер, ее даже можно было назвать красивой – высокая, с идеальной стройной фигурой, длинными тонкими пальцами и маникюром сверкающим не блестками – бриллиантами. Бриллианты украшали ее идеально уложенные сегодня золотые волосы, бриллианты сверкали в ушах, бриллианты сияли на ожерелье, опоясывающем шею, не имевшую вообще никаких морщин и прочих признаков возраста, хотя по документам Ивгене Женьер было сто семьдесят.
И я об этом знала. Знала и о том, что любые психологические приемы по отношению к вампирам запрещены, но… откровенно говоря, я не удержалась.
– Простите, – улыбнулась максимально вежливо, – я понимаю, вы, возможно, забыли о событиях вчерашнего вечера, все же ваш возраст явно сказывается…
В следующий миг эта тварь кинулась на меня. Оскалившись, частично трансформируясь, и явственно желая впиться если не клыками в шею, то когтями в лицо точно, но я все-таки не обычная девушка, которая накануне стала жертвой явно конкретно вот ее кровожадности, а потому едва вампирша кинулась на меня, в ее лоб уперся мой любимый ИКР-13.
И чудище застыло, медленно втягивая клыки и тяжело дыша.
Вспышки фотокамер прекратились, появилось ощущение, что все даже дышать перестали. Проблема в том, что от кровавой расправы меня не смог бы спасти никто из присутствующих. Полицейским стрелять в вампиров можно было лишь в одном случае – при прямой угрозе жизни.
– Лейтенант, – окликнул меня капитан Маер.
– Все в порядке, – произнесла я, все так же держа палец на спусковом крючке.
На самом деле Маер подставил меня и подставил намеренно. Мужчина средних лет едва ли желал быть облитым презрением с головы до ног, так что «допрашивать» «свидетеля» отправили меня. Свежее мясо в расход, так это у нас называлось.
– Уберрриссссс! – потребовала вампирша. – И убирайсссса!
И если по поводу оружия я могла проигнорировать ее требование, то вот второе игнорировать было нельзя. Закон, мать его.
Все так же держа ИКР-13 взведенным, я медленно вышла спиной вперед, потому как напасть вампирша могла и со спины. И тут уже вопрос – успеют выстрелить в нее парализатором, или нет. И если успеют – как быстро он подействует? В смысле до того, как она превратит мое горло в клочья, или уже после?
И лишь выйдя в галерею и проследив за тем, как закрылась дверь, отрезая меня от невменяемой кровопийцы, я поняла, насколько испугалась. Руки дрожали. Невыразимо хотелось пить. И очень страшно становилось от того, что уже начался рабочий день, то есть сейчас в торговый центр входили все новые, новые и новые вампиры. В основном, конечно, вампирши, но легче от этого мне не стало.
Меня безумно поражало то, насколько мы, простые люди, по факту беззащитны перед сильными мира сего. Жуткое ощущение. Страшное. Когда
