претензии к следствию:
– Ты смотри, милок, смотри внимательно. Не могла Клава одна на стремянку полезть. Она б нас дождалась…
Кэп Дулин – легенда сыска – морщился от обращения «милок» и осматривался невнимательно. Потертая тапка, слетевшая с высохшей ступни, – нашли под стремянкой. Стремянка стояла правильно – как раз под белыми плафонами. Погибшая лежала возле серванта, за выступ-угол которого зацепился вырванный клок седеньких волос.
– Покойная была в квартире одна? – налегая на слово «одна», спрашивал капитан.
– Да, – кивала Надежда Прохоровна.
– Входная дверь заперта на ключ?
– Да.
– Кто-то из посторонних лиц имеет ключи от вашей квартиры?
– Нет.
– Тогда в чем дело? Квартира была закрыта. Покойная лежит под стремянкой. Ссадина на затылке полностью совпадает с конфигурацией угла, иных следов насилия на потерпевшей нет…
– Ты мне голову конфа… конфу… конфигурациями не морочь! Не могла Клавдия одна на стремянку полезть!
– Она плохо передвигалась?
– Нет, хорошо.
– Она была в состоянии без посторонней помощи подняться на пять ступенек?
– Могла. Но…
– Надежда Прохоровна, остыньте и не мешайте нам работать. Ваша соседка погибла случайно. Это – несчастный случай.
– Несчастный случай – у тебя в мозгах!
Через несколько дней после похорон Клавдии Тихоновны баба Надя пришла к участковому Бубенцову и продолжила развивать тему:
– Твой капитан дурак. И лодырь первостатейный.
– Надежда Прохоровна…
– А ты не перебивай! Дослушивай старших. Не могла Клавдия одна на стремянку полезть. Она б нас дождалась. И лампочки все горели.
– Но медицинская экспертиза установила причину смерти! Она произошла из-за падения с лестницы!
– Дурак твой медик, – стояла на своем бабушка Губкина. – А ты умнее будь! Вот зачем она наверх полезла без новой лампочки? Да еще в светлый день? А вечером ведь все лампы горели…
Алеша куксился, чесал в затылке и все никак не мог убедить бабу Надю переадресовать эти вопросы начальнику убойного отдела.
– Ходила я к нему, – упорствовала Губкина. – И к его начальству тоже ходила.
– И что? – с надеждой спрашивал притомившийся лейтенант.
– А ничего. Дураки они все. И лентяи, думать не хотят. Стремянку кто угодно под люстру мог подставить, она завсегда в кладовой наготове стоит.
– Да кто ее мог подставить?!
– Да кто угодно, – кудахтала баба Надя, и алый берет трепыхался задиристым петушиным гребнем. – На нашу квартиру давно зарятся. Взять хотя бы этого черта нерусского, что за стеной живет…
Алеша тихо стонал. Два года назад
