несший боевое дежурство на этой местности?
Зыркал подергал свои дано не мытые волосы. Это, наверное, тяжело отращивать такие косы, за ними уход нужен.
– Вы, Снегур, знаете, что находитесь на границе двух миров. Ваши вертолёты никто не сбивал ракетой из переносного зенитного комплекса, у нас нет такого оружия. Это вы должны уже знать. Ваши вертолёты попали в переход между мирами, их уничтожило, смяло – пространство, время, не знаю, какие силы ещё. Их раздавило. Не знаю, даже, как вы смогли уцелеть? Фортуна пожалела вас.
Мне стало интересно: Откуда этот учёный, наблюдающий за звёздами, знает о России, из каких областей она состоит. Что он знает о мифах древней Греции? О Фортуне. Но вопросов я не стал задавать. Мне достаточно было того, что удалось узнать, хватило бы ума и силы переварить всё, сказанное Зыркалом.
Стан нашего Волхва находился в дозоре, по эту сторону границы миров. Я задумался об участи армейского батальона, несшего аналогичную службу с нашей стороны. Может быть им не посчастливилось попасть в переход между мирами и их перемололо в атомы между мировое пространство? Никто не знает, где находится граница между мирами, и по каким законам работают эти переходы. Зыркал сказал, что работают учёные в столицах их страны. Но где это? Он не знал. Его ничто не интересовало, кроме звёзд, планет и метеоров с кометами. Он за всю свою жизнь, так, ни разу не побывал, ни в одной, из столиц. Интересно: страна одна, а столиц много. В этих горах, не то, что города не найдёшь, приличного кишлака даже нет. Если и есть, где столицы, то это на равнине. Надо спросить учёного – а, моря и реки есть в этой стране? Зыркал ответил утвердительно: есть реки, моря, даже несколько штук. Учёный не стал читать лекцию по географии. Не всё сразу. Знания накапливаются постепенно, слой за слоем, и чем они глубже, тем прочнее получается их фундамент в коре головного мозга. Я был благодарен астроному и за это. Вот так, по крупицам, я познавал этот мир. От астронома я возвращался в стан одухотворённым, как адепт, приобщённый к тайне создателя. Меня в стане никто не спрашивал, мои товарищи разбежались по делам. У каждого из них была работа.
Прапорщик в составе бригады охотников, ушёл в горы, а солдат – наш полиглот, нашел своё призвание в сельском хозяйстве. Он с группой, точно таких же, единомышленников, участвовал в постройке террас, под зерновые культуры. В этих местах выращивали горный рис, со вкусом маниоки. Не знаю, но хлебные лепёшки из него вкусные получаются. Меня вещалки предупредили, что мной интересовался Волхв. На завтра мне назначена встреча с ним в его шатре. У меня засосало под лопаткой, неприятное ощущение, предвестие страха, опасности и ещё, бог знает, чего. Последний раз такое у меня в детстве было, перед тем, как я прыгнул с «тарзанки» в реку. Волхва мне приходилось видеть редко, он почти не бывал в стане, но даже того времени хватило, чтобы избегать встреч с колдуном. А, тут он сам, назначил мне время, для разговора. Я, даже не догадывался о чём можно говорить с Волхвом. По слухам, среди аборигенов, Волхв всё знал заранее, он читал мысли, и мог превратиться в кого хочешь. Волей– неволей, я соглашался с молвой. Мои ноги отказывались идти в шатёр, а язык, снова стал заплетаться,
