города S в командировку в Москву, хочу попросить вас, как офицер офицера, быть в некоторой степени для нас (мой коллега стоял рядом) волшебником. И, не дав ему опомниться, продолжил фразой, которая уже принесла нам успех: «Сегодня, в канун Пасхи, так хочется, чтобы чудеса совершались не только на небесах, но и в нашей грешной жизни». Вы не поверите, Вера, но генерал даже не спросил у нас документы, подтверждавшие нашу принадлежность к вышеуказанным органам, которых, естественно, у нас и в помине не было. Вместо этого он расплылся в улыбке, достал из внутреннего кармана кителя два пригласительных и протянул мне, пожелав удачи. Вот так с Божьей помощью мы попали на службу, которую вёл Алексий второй.
Вечер, проведенный с Андреем, впоследствии не только долго вспоминался, но и позволил взглянуть на него с новой, неожиданной стороны: яркий, предприимчивый, с незаурядными умственными способностями и отзывчивым сердцем. Третье впечатление, не в пример второму, было крайне позитивным, но просуществовало совсем не долго…
Вот уже третью неделю шла эпистолярная тяжба между Кузоватовым и Москвой. Я стала не только невольным свидетелем стихийно возникшего разбирательства, но и активным его участником, ибо вся переписка велась через меня. По каким-то причинам, мне неведомым, и той и другой стороне было комфортнее общаться через третье лицо. Письма сыпались как из рога изобилия.
Суть разбирательства заключалась в том, что столичное руководство, с подачи директора по продажам филиала, приняло решение расстаться с Андреем. Оставалось решить ряд технических вопросов: договориться о сумме компенсации (иными словами «отступных»), дате увольнения по соглашению сторон и порядке передачи дел. Если с алгоритмом передачи дел вопросов оказалось меньше всего, то процесс определения отступных затянулся. Обе стороны никак не могли прийти к консенсусу. Вig-боссы были уверены в том, что прощальное финансовое предложение, сделанное Кузоватову, более чем достойное, что он вообще должен радоваться тому, что его, в принципе, собираются рассчитать. Андрею же, напротив, казалось, что за семь лет честной работы в компании его не только не смогли оценить по достоинству, но и решили вышвырнуть из-за пустяка: он посмел открыто высказать собственную точку зрения, не позволив уволить директора магазина за чужие грехи. Заступничество Андрея шло в разрез с «политикой партии», а кроме прочего, в корне не совпало с позицией директора по продажам. Итог не заставил себя долго ждать.
Время шло. По офису, словно спрут, во все стороны расползались щупальца слухов. Шептались о том, что возникший между коллегами конфликт интересов является стародавним, что по Кузоватову давно было принято «окончательное решение», что он всегда висел на волоске, и вот теперь с ним, с «самым умным и успешным», сводят счеты.
Наконец, игра в пинг-понг, в которой мне, по умолчанию, отводилась роль сетки, сдерживающей
