ещё до любовных посланий, как её старший брат.
– Твои друзья слепые кроты, – сердилась Даша, а Данька отшучивался:
– Дашутка, они боятся, что я им кости за тебя переломаю, на дуэль вызову, если что-то не так пойдёт.
– Так уж и на дуэль? – хмурилась Даша.
– Именно так, сестричка. Ты же знаешь, что я уроки русской борьбы с пелёнок изучать начал…
– Болтать ты с пелёнок начал, это точно. Болтун ты, Данька, отменный.
– Болтун мы расшифруем так: брат, отличный, любимый, терпеливый, умный, незаменимый! Всё верно. Я такой. И ты у меня лучшая сестрёнка, Дашка. Ты мой оруженосец.
– Я твой письмоносец. До оружия, слава Богу, дело не дошло.
– Погоди, ещё дойдёт. Всё у нас с тобой впереди, Дашутка. Вот в Фатьяновку поедем и тогда… Ого-го, что будет! Помяни моё слово…
И вот Данька держит её под локоток, подталкивает к двери, лицо сосредоточенно серьёзное. Значит, дело деликатное.
– Ну, что там у тебя стряслось? – спросила Даша с улыбкой. Ей нравилось ощущать свою значимость.
– Понимаешь, я тут в погребе увидел нечто… – Данька замялся. – Ты не подумай, только, что я того, – он покрутил пальцем у виска. – Мне твоя помощь нужна. Хочу проверить свою догадку. Давай ночью в погреб вместе сходим. Я же обещал, что ты моим оруженосцем будешь, вот и понесёшь фонарь. Согласна?
– Да, – Даша кивнула, хоть и растерялась от такого странного предложения. – Мне не совсем понятно, зачем нам ночи-то ждать?
– Не хочу раньше времени деда с бабушкой пугать. Давай всё проверим, а потом… – улыбнулся. – Может мне это всё только показалось, а я весь дом на уши поставлю. Не стоит спешить. Дождёмся ночи.
– С тобой, мой милый брат, всё ясно: ты превращаешься в летучую мышь и говоришь деревянному мальчику Буратино, то бишь мне: «Дождись ночи, чтобы узнать тайну!» И я тебе повинуюсь…
В полночь Даша и Даниил взяли фонарь, полезли в погреб. Демид увязался за ними. Как он выследил брата с сестрой было не понятно, но выяснять и прогонять его себе дороже. Пусть идёт.
Приключение началось с того, что Даша уронила фонарь. Пришлось спешно искать новый. Старая лестница чуть было не развалилась, когда Данька оступился на ступеньке, которую он утром хотел починить, да так и забыл. Демид начал спускаться не сразу. Он опускал одну ногу, отдергивал её, опускал другую, пыхтел, вытирал пот.
– Отойди уже, герой, – рассердилась Даша.
– Нет, я сейчас, – слова сестры подействовали. Демид, таки, полез
вниз.
Погреб стал как будто шире, просторнее. В центре земляной стены зияло круглое отверстие, через которое внутрь пробивался свет.
– Не привиделось, слава Богу! – Данька улыбнулся, подошёл ближе, прикрыл ладонью земляной глазок. Но свет не исчез, словно Данькина рука не была для него препятствием.
– Фантастика! –
