и удачно сочетающимся со светлыми молочно-бежевыми стенами. Единственным темным предметом оставалось фортепиано Krakauer, стоявшее посередине комнаты.
Пока раздевались, Таня расспрашивала подробности сегодняшнего происшествия:
– Ты прямо так и сказал ей: «Пизда, тупая жирная пизда»?
– Да, Танюш, прямо так и сказал.
– А она была страшная и жирная?
– Не то слово – крокодил. Вместо сисек – две папилломы растущие на шее.
Таня раздевалась со спокойной гордостью, что придавало ей особое очарование. Она так безмятежно любовалась своим обнаженным телом, что покрывало у её ног казалось красным павлином.
– Странно: почему она оскорбилась – ведь ты сказал правду. Красивую умную девушку – меня например, никто не назовёт тупой пиздой.
Когда Андрей увидел её голой и светлой, как ручьи и звёзды, он сказал:
– Тем более ты должна надевать максимум одежды – то что мне принадлежит, могу видеть только я, больше никто!
Она скользнула в постель, прильнула к нему и обдала его восхитительной свежестью.
Они были очень удивлены, когда, придя в себя, увидели, что уже почти полночь.
– Неохота никуда ехать, – лениво протянула Таня, включив торшер. – Может попьём чай с бутербродами.
Прижавшись к его груди, она сказала:
– У тебя кожа нежнее моей.
В наступившей тишине слышалось только прерывистое Танино дыхание. Цвет её кожи напоминал розу, упавшую в молоко, а запах пьянил, навевая приятные мысли. Согнув ноги в коленях, она болтала ими в воздухе. Внезапно думы Андрея омрачились – ему показалось подозрительным, что обладательница такого совершенного тела начинает делать мужчине комплименты. Таня взрослела, в ней пробудился темперамент, она с трудом выдерживала разлуку, и он стал чаще летать в Волгоград – ревновал и боялся, как она справляется с проснувшимися желаниями, не начнёт ли смотреть по сторонам.
– Знаешь, Танюш, мне кажется я вижу призраки. Вчера ночью мне приснилось… черт знает что, не могу вспомнить, мужчина это или женщина, сон такой путаный. Я пытался прогнать его, но не мог пошевелить ни рукой, ни ногой – всё окаменело. Не мог вообще двинуться с места. Сейчас, перед тем как ты включила свет, там за окном в тумане – кажется что-то мелькнуло. Что характерно, мне мерещатся призраки, или я начинаю о них думать, когда слушаю джаз.
Она прекратила болтать ногами, на миг они замерли в воздухе, и она их опустила.
– Призрак… может это не мужчина и не женщина, а… дракон. А дракон – это рептилия. У рептилий – плохое зрение, но они могут забираться на скалы, это такой скалистый ужас. Скалы – это каменные глыбы с крутыми склонами и острыми выступами, место обитания скальцев. Скальцы – маленький но гордый народ, скальцы храбры, но плохо разбираются в теоретических науках, не умеют вести себя в обществе дам, и отвратительно пахнут – потому что пасут баранов. Бараны
