но втайне восхищались. Никто не мог ей дать больше сорока, максимум сорока пяти лет. Поговаривали, что она тайно посещает известного пластического хирурга, который творит чудеса. Женщина знала о таких пересудах и в ответ, только улыбалась, признавшись Лере, что слух про хирурга распустила – сама.
– Зачем тебе это, ба?
– Ну, а как еще, моя дорогая, как я им объясню, что старость не на лицах, она в головах, в поступках.
То лето стало самым счастливым в жизни Валерии. Содрав со стен обои, укутав в пленку мебель и упаковав посуду, бабушка с внучкой отправились на дачу, передав квартиру маляршам. Евгения Степановна обещала Лере сюрприз. Не подарок, а именно сюрприз. Такой, что когда они вернуться осенью в Ленинград все знакомые ахнут. Лера ждала сюрприз с замиранием сердца, даже не представляя, что это может быть, но бабушка лишь загадочно молчала.
– Всему свое время Лерочка, нам пока не до сюрпризов, надо дачу привести в порядок. Так, что жди, душенька.
Дача встретила их тишиной и запустением. Обычно весной, после того как сойдет снег, первым на дачу ехал дед. Он был потомственным крестьянином и обожал возиться с землей. Приехав за город, Павел Дмитриевич, нанимал работников из местных жителей и те, убирали, красили, чинили. Мужчина, тем временем, перекапывал огород, сажал овощи и зелень, расчищал сад, подрезал деревья и кустарники. Ближе к лету приезжала бабушка, садово-огородные дела ее интересовали мало, она любила поваляться в гамаке, понежиться на солнышке, попариться в баньке. На даче у нее была только одна обязанность – отдыхать, дышать свежим воздухом и набираться сил после домашних дел. Это был ее собственный рай, с помощницей по хозяйству, деревенской теткой– Зиной. Зина приходила пару раз в неделю, убирала, стирала, гладила. Единственное, что не доверялось никому, это выбор продуктов и приготовление пищи. Бабушка верила в культ еды. Готовила для своей семьи сама, полагая, что уют в доме и лад в семье закладывается пирогами и котлетами собственного приготовления.
В этот раз все было иначе. Сад и огород заросли, в доме было холодно, пахло сыростью и мышами, в старую абрикосу попала молния, и она упала на дорожку, загородив проход.
– Ба, поехали обратно, тут страшно, -заныла Лера. Что нам здесь делать?
Словно подтверждая слова девочки начал моросить дождь, погода резко портилась.
– Нет, уж голубушка. Что значит обратно? Во-первых, у нас там малярши и ехать нам некуда, а во-вторых, ты сдаешься, что-ли?
– Нет,– шмыгнула носом Лера.
– Молодец. И я не сдаюсь! Спорим, через неделю, ты не захочешь отсюда уезжать?
– Спорим! А на что?
– На, то, что проигравший все лето моет посуду. Идет?
– Идет.
Распаковывай свой рюкзак, выпьем чаю горячего, чтобы не заболеть, и отправимся искать Зину.
– Как же мы пойдем, дождь идет, ба. Там лужи!
– Слушай, старушенция, в три года ты не задавала
