из знакомых улиц и магазинов.
Несмотря на то что вокруг никого нет, у меня такое чувство, как будто за мной наблюдают. Это гораздо неприятнее, чем в школе, на улице или даже дома, где ты привыкаешь следить за тем, что говоришь, что делаешь, и блокируешь свои чувства от посторонних.
– Да уж. – Хана бьет носком кроссовки по плотно утрамбованной дороге. В воздух взлетает, а потом медленно оседает облачко пыли. – Паршивая охрана для важного медицинского объекта.
– Охрана паршивая и для детского зоопарка, – говорю я.
– Обидно слышать.
Голос звучит у нас за спиной, и мы обе подпрыгиваем от неожиданности.
Я резко разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов. Весь мир на мгновение замирает на месте.
У нас за спиной стоит парень – руки скрещены на груди, голову склонил набок. Парень с кожей цвета карамели и волосами золотисто-каштановыми, как осенние листья в ту пору, когда они начинают опадать.
Это он. Тот вчерашний парень с галереи. Заразный. Вот только он явно не заразный – на нем джинсы и голубая форменная рубашка охранника с коротким рукавом, а к воротнику пристегнут ламинированный беджик правительственного служащего.
– Отошел на две секунды воды набрать, – парень продемонстрировал бутылку с водой, – возвращаюсь и что застаю? Самое что ни на есть проникновение в запретную зону.
Я так растерялась, что не могу ни говорить, ни двигаться. Хана, по всей видимости, решила, что я испугалась, и поэтому быстро вступает:
– Мы никуда не вторгались. Мы ничего такого не делали. Мы просто бегали и… и заблудились.
Парень начинает раскачиваться с носка на пятку, руки у него по-прежнему скрещены на груди.
– И никаких знаков не заметили? Ни «Посторонним вход воспрещен», ни «Только для персонала»?
Хана отводит глаза в сторону. Она тоже нервничает, я это чувствую. Пусть она в тысячу раз самоувереннее, чем я, но никому из нас еще не приходилось стоять на открытой местности и разговаривать с парнем, тем более с охранником. До Ханы, должно быть, дошло, что у него уже есть все основания задержать нас.
– Наверное, не заметили, – мямлит она.
– Ну конечно. – Парень явно нам не верит, но с виду хотя бы не злится. – Эти знаки такие неброские. Их всего-то с пару-тройку десятков. Понимаю, трудно заметить.
Он на секунду отводит взгляд и щурится, а у меня возникает такое чувство, как будто он сдерживается, чтобы не рассмеяться. Этот парень совсем не похож на охранников, каких мне приходилось видеть, то есть он не типичный. Типичные охранники, те, которых можно встретить вдоль всей границы Портленда, толстые, хмурые и старые. А вчера я была на все сто процентов уверена, что он пришел из Дикой местности.
Я ошибалась – это очевидно. Когда парень поворачивает голову, я вижу за его левым ухом характерную метку исцеленного. Этот знак ни с чем не спутаешь – три точечных
