была ему искренним другом, вернейшим человеком, это во-первых. Во-вторых, она родила ему чудесных детей, а в-третьих, была необыкновенно преданным ему человеком, что совсем не просто было. Человек он был очень непростой, но она стала ангелом-хранителем Сергею Федоровичу. И он это прекрасно понимал. И вот что еще интересно, Бондарчуку всю жизнь так сильно завидовали, что ему просто жить не хотелось от этой тяжкой, невыносимой зависти.
Отелло
Отелло
Но были у него также друзья, с которыми он начинал жизнь, которые никогда не завидовали, а очень радовались за Бондарчука. И вот Георгий Николаевич Данелия, замечательный режиссер, друг Сергея Федоровича, у которого Бондарчук снимался когда-то в картине «Сережа» вместе со Скобцевой, он в их картине, которую вместе со Шпаликовым они делали, «Я шагаю по Москве», снял маленький эпизод о прекрасной женщине. И этой прекрасной женщиной была Скобцева. Жизнь Сергея Федоровича в России и его существование среди нас и в советском кинематографе носили очень странный характер невероятного и всеобщего исключения из каких бы то ни было правил. Правила своей художественной жизни он устанавливал для себя сам и сам решал, по каким правилам он будет жить.
И есть такая русская пословица про таких особенно удачливых людей. Говорят, что «он родился в рубашке».
Про Сергея Федоровича говорили не так. Про Сергея Федоровича говорили: «Он родился в дубленке». А дубленка по тем временам обозначала что-то вроде, скажем, собольей шубы сегодня. Почему? Потому что во времена всеобщего ужаса, страха, мучительных комплексов на тему – что делать дальше? – он жил какой- то совершенно немыслимой жизнью. В частности, где-то в начале 1950-х годов он, например, снимался в Италии у режиссера Росселлини.
А у режиссера Росселлини вторым режиссером был другой режиссер – Феллини. А Росселлини и Феллини – это величайшие фигуры мирового кинематографа. И Бондарчук у них снимался в роли какого-то русского партизана, и они его боготворили, потому что, общаясь с ним, понимали, что русские – это никакой не ужас и не русский жупел, а поразительные люди, удивительный народ, если у них такие партизаны, как Бондарчук. И эти свои, исключительно человеческие связи с самыми надежными, одаренными и лучшими кинематографистами мира Бондарчук естественным образом, совершенно для этого ничего не делая, сохранял всю жизнь.
Его очень любили, его обожали и, что самое главное, уважали. Он внушал уважение. И вот, представьте, эта салфетка с земным шаром, с облаками вовсе не помешала ему стать одним из самых тонких, трогательных, человечных режиссеров. Когда он снял «Судьбу человека», она вышла почти вместе с великой картиной «Летят журавли», все стали говорить: «Да, конечно, много хорошего сейчас снимается советского кино, но, оно все, конечно, не на уровне "Судьбы человека"». А «Судьба человека», между прочим, была его режиссерским дебютом!
Судьба
