Рослые полисмены ловко подхватили женщину и поволокли к скамейкам. Жарко остался стоять посреди коридора, глядя на Анну в упор испепеляющим взглядом.
– Ты… я этого так не оставлю. Ты ответишь! Обещаю, ты пожалеешь, что на свет родилась. – Все это он произнес тихо, в отличие от жены. Низким, каким-то утробным голосом.
– Простите. – Анна усилием воли заставила себя взглянуть ему в глаза. – Это недоразумение. Мне очень жаль. Я… соболезную.
– Я тебя уничтожу, – прошипел Жарко.
Анна почувствовала, что от него, как и в прошлый раз, пахнет алкоголем. Она ничего больше не стала говорить и вышла на улицу. Подошла к машине, села, заблокировала двери. И тут ее затрясло. Зубы стучали, тело сотрясала крупная дрожь. Анна достала телефон и с трудом набрала Дмитрия.
– Малыш, ты уже освободилась? Так быстро? – Ей показалось, что его голос звучит будто из другой вселенной. Оттуда, где нет этого ужаса, отчаяния и мрака. – Что ты молчишь? Ты едешь домой? Я сварил гречку.
– Молодец, – замороженном тоном сказала Анна.
– Молодец, что сварил? – удивился Клюев. – Ты какая-то странная. У тебя там все в порядке? Что с документами?
– У меня не все в порядке. – Анна наконец почувствовала, как приближаются долгожданные слезы. Голос ее сорвался на полушепот: – Дима, Димочка! У меня беда.
– Что случилось, Аня? Ты плачешь? Что-то не так? Тебе сделали замечание?
– Если бы! Если бы замечание. Это ужас, Дима, ты даже представить себе не можешь…
– Вот что, – перебил Клюев, – в таком состоянии ты не можешь вести машину. Жди, я сейчас приеду.
– Нет, не надо! – При мысли, что нужно будет сидеть во дворе колледжа, где в любой момент к ней могут подойти родители Жарко, Анне стало дурно. – Я могу вести. Я приеду сама.
– Ты можешь толком объяснить, что случилось? – произнес Дмитрий с недоверием.
– Дома объясню. – Анна решительно повернула стартер.
8
Дмитрий как будто ждал за дверью – тут же открыл, едва Анна нажала на звонок. Вид у него был встревоженный и возбужденный.
– Наконец-то! – он схватил Анну в охапку и втащил в прихожую. – Господи, на тебе лица нет. Неужели все так серьезно?
Она кивнула и без сил опустилась на банкетку.
– Давай рассказывай, – велел Клюев и принялся снимать с нее пальто и сапоги.
– Ольга Жарко умерла сегодня ночью. Покончила с собой.
Клюев замер с Аниным сапогом в руках.
– Что? Ты что говоришь??
– Отравилась таблетками. Перед смертью оставила записку. Там она пишет… что… что… – У Анны наконец хлынули слезы градом.
– Что? – эхом повторил Клюев, точно завороженный глядя на Анну.
– Что в ее смерти виновата я…
– Как это? Почему?? Что за чушь? – Он отбросил сапог.
– Помнишь, я пришла
