в тихом омуте… Эрмине?" – удивился Никита. – "Мало того, что она из нашей группы, так ко всему армянка. С такой не забалуешь. Да и родни слишком много, у них всегда почему-то слишком много родни! Испорчу девку, увезут в Ереван и… напрасно старушка ждет сына домой, ей скажут – она зарыдает…12 "
Молодой человек улыбнулся шире и глупый вид его был продырявлен недовольным взглядом первой пары, не сомневающейся уже, что он пьян. Никита протянул другу руку, вздрогнул и застыл, увидев замыкающего группы – ее одиннадцатого участника в постукивающих каблучках – Кристину. Именно об этой брюнетке говорил вчера Леонид.
"О, подлый!" – негодовал Никита. – "Он же знал, что она придет!"
Колонна рассыпалась, вновь образовывая круг, центром которого теперь стал Никита. Несколько вопросов и предположений, пара претензий и упрек, не любили во ВГУЭС непунктуальности, сердились страшно! Но ничего Никита им ответить не смог, просто стоял, как двоечник на родительском собрании, не на кого не смотрел и молчал. Он не хотел ни острить, ни оправдываться, здесь была Кристина, и любое неправильное высказывание могло выставить его перед ней в дурном свете.
"Пусть убедится, что я серьезный и гордый, что все это петушиное кудахтанье меня не задевает ни чем, но пусть она также и узнает, что я не упрямый осел, всегда считающий свои поступки верными, а что умею признавать ошибки, если вынужден их совершать по каким-то причинам".
– Ладно-ладно, ребят, вы правы, признаю, но ничто не накажет меня сильнее, чем совесть, – спокойно ответил Никита, силясь предать своему голосу бархатистость, приходящуюся девушкам по нраву, и сразу пожалел, что фраза оказалась наигранной.
Так или иначе, все быстро успокоились, снова стали болтать и шутить, рассредоточились невпопад по трое и по двое, образовывая клин, и продолжили свое эпическое шествие промеж зданий, на одном из которых было написано "Ливония" – вполне подходящее название для теперешнего построения.
– Ты знал, что будем в "Исте"? – полюбопытствовал Вячеслав. – Наши Розенберги13 шифровались до последнего.
– Они скоро дождутся… – сердито процедил Никита сквозь зубы, покосившись на Леонида и Юлию, и с усилием сглотнул, чувствуя, как на затылке загораются волосы.
Кристина, цокая каблуками, шла у него за спиной, и мало кто понимал, что она вообще тут делает.
До кафе, где ожидали заказанные столики, оставалось не менее ста метров и молодые люди скрасили их игрой в пословицы, предложенные Леонидом, изменяя недосказанную половину по своему усмотрению.
– Собака лает… – начал он.
– А караван плюется, – добавил Вячеслав.
– Мы люди не гордые: нет хлеба…
– Отдавай долги, – сказала Марина.
– Вместе тошно…
– А врозь стыдно, – завершил Артем.
– Не хвались умом…
– Коли
Строка из русской народной песни "Раскинулось море широко". Музыкально-песенный символ судьбы русских моряков.
Юлиус Розенберг (1918-1953) и его жена Этель (в девичестве Грингласс) ( 1915-1953), американские коммунисты, обвиненные в шпионаже в пользу Советского Союза и казнённые за это в 1953 г. Розенберги были единственными гражданскими лицами, казненными в США за шпионаж за время Холодной войны.
