агрессивно.
Я выгибаю брови:
– Я сейчас очень серьезен, детка. Ты сводишь меня с ума. Что может быть серьезней?
Хватаю ее за плечи и опрокидываю спиной на матрас. Кая ойкает. Забираюсь сверху и зажимаю ей рот рукой.
– Тише. Ты же не хочешь разбудить родителей?
Наши лица на расстоянии полу дюйма. Моя ладонь становится горячей от вдруг ускорившегося дыхания Каи. Она моргает, не отрывая от меня взгляда – вижу, что сдалась. Даже если все еще злится, теперь это не главное. Она хочет меня. Хочет не меньше, чем я ее.
Притяжение между нами сумасшедшее.
Только что оно сделало ее беспомощной. И это, черт возьми, радует меня! Чем больше власти я буду иметь над ней, тем больше шансов, что она останется. Даже когда узнает меня настоящего.
– Я хочу извиниться перед тобой за то, что вел себя как придурок, ― приглушенно говорю я. И так как я все еще зажимаю ей рот, она приподнимает брови в немом вопросе.
Не знаю, насколько я честен, и касается ли это извинений, но я хочу ее. И прежде чем позволю своему слишком перевозбужденному члену погрузиться в нее, хочу ласкать ее своим ртом между этими восхитительными ножками.
– Ни звука – не хочу уносить отсюда ноги посреди ночи, в одних трусах, ― шутливо предупреждаю я, прежде чем убрать руку от ее рта.
Кая хмыкает, закатив глаза.
Спускаюсь ниже, пальцами цепляясь за край ее шорт, и тяну их вниз. Она приподнимает бедра, помогая мне снять их.
Ее живот напрягается, из груди вырывается короткий выдох.
Она в предвкушении.
«Ох, сладкая моя девочка».
Беру ее за щиколотки, заставляя согнуть ноги в коленях и развести шире. С жадностью смотрю на открывшийся мне вид. Член в трусах болезненно дергается, но ему придется подождать.
Склонившись, осторожно дую на полоску волос у нее на лобке, затем целую в самое средоточие, сочащееся жаркой влагой. Кая стонет, ее бедра дергаются, и я кладу на них руки, удерживая на месте.
Ее тело извивается, голова мечется по покрывалу и мягкие, задушенные стоны срываются с губ, откликаясь на мои ласки. Я знаю, что она близка к оргазму и не потребуется много времени, чтобы кончить, но, желая продлить ее удовольствие (и свою боль в паху), намеренно оттягиваю момент кульминации.
Да, я, правда, не очень хорошо себя вел. Мне необходимо заслужить прощение. И оно почти у меня в кармане, когда Кая, наконец, доходит до предела, ее тело дрожит в оргазме, и она заглушает рвущиеся из горла крики, прижавшись лицом к подушке.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
― Я хочу, чтобы ты переехала ко мне, ― говорю я, переводя взгляд с рожка мороженого, которое облизывает Кая, на ее глаза.
То, как она ест мороженое, здорово отвлекает.
Кая хлопает ресницами, недоверчиво уставившись на меня.
Вообще-то, я не планировал заводить эту тему до того, как она вернется в Вашингтон, но какого черта?
Я хочу, чтобы мы жили вместе, и ей лучше заранее
