, а уж они ни за что с урока не сбежали бы! Просто их Олеся Максимовна выгнала. А они, между прочим, и не виноваты совсем. Урок-то был первый, и, сами понимаете, Ледоколов и Самолётов не виделись целую ночь. Им так много надо было сказать друг другу, столько мыслей в голове!
– Мальчики, перестаньте разговаривать, – сделала им замечание Олеся Максимовна. Сначала один раз. Потом второй. А на третий сказала: – Моё терпение кончилось! Самолётов, встань и пересядь на первую парту! С вещами.
И как жить? С первого класса сидели вместе, и вот вам здрасьте – такая разлука и на сердце тяжело.
Хорошо, что Ледоколов эсэмэску сразу прислал: «К ты т?» (что означало «Как ты там?»).
Самолётов ответил: «Мне очень грустно».
Ледоколов написал: «И м т. Я пр к в пуст.» («И мне тоже. Я прямо как в пустыне»).
А Самолётов: «А я на Северном полюсе. Никого вокруг. Тоска».
А Ледоколов: «У т т хоть пинг е («У тебя там хоть пингвины есть»).
А Самолётов: «Не, они на Южном. Тут только белые медведи».
А Ледоколов: «Ты там поосторожнее. Они, знаешь, какие хищники!»
А Олеся Максимовна:
– Ну всё, Ледоколов и Самолётов, вы меня достали! Выйдите из класса.
– С вещами? – спросил Ледоколов.
– Без. И отправляйтесь к директору.
– Зачем? – спросил Самолётов.
– Расскажите ему, что вас выгнали с урока и за что.
Представляете? Будто директору школы больше делать нечего, кроме как слушать третьеклассников, за что их с урока выгнали. А если каждый, кого с урока выгнали, будет ходить к нему и рассказывать? В школе, знаете, сколько классов? Ему же работать будет некогда.
Ледоколов и Самолётов, очень печальные, вышли из класса. В коридоре было пустынно и одиноко. А за окном шёл первый снег – мягкий, пушистый, и всё там было белое-белое, чистое-чистое. И это их как-то утешило. Потому что красота бьёт человека прямо в сердце, и такая от неё радость, что даже плакать хочется. Ну, и смеяться, конечно, тоже. Не замечали?
Ледоколов и Самолётов сразу решили, что отвлекать директора от работы они не станут: нехорошо это, неправильно. Тем более что ледоколовский папа порой говорил: «Выслушай, что тебе скажет женщина, и сделай всё наоборот». Говорил он это не Ледоколову, конечно, а маме. Когда они немножко ссорились. Ну, у них, у пап-мам, иногда бывает такое. Предполагалось, что Ледоколов спит и не слышит. Но у Ледоколова-то ушки на макушке.
– Айда во двор снеговика лепить! – сказал Ледоколов.
Скатав три шара, Ледоколов и Самолётов, пыхтя, водрузили их друг на дружку. Первым делом у снеговика появились глаза из пуговиц. Самолётов оторвал их от школьного пиджака, потому что бабушка добрая, пришьёт новые. Ледоколов тоже был человек нежадный. Он снял с себя красный в клеточку шарф, в уголке которого было вышито белыми нитками «Ледоколов, 3 Б», и повязал на шею снеговику. Где они взяли морковку, мне неизвестно. Просто ума не приложу! А вот ведро техни́чка баба Таня разыскивала потом по всей школе.
– Не школа, а сплошное хулиганство, – жаловалась она завхозу Козликову Василию Петровичу.
Козликов Василий Петрович был совершенно с нею согласен и хмуро кивал, выдавая новое ведро. Но вы-то понимаете, что снеговику без головного убора никак нельзя. Несоли́дно.
В общем, замечательный получился снеговик. Ледоколов и Самолётов назвали его Петей и помчались в школу, потому что как раз прозвенел звонок на урок. Их ведь выгнали с первого урока, а со второго-то не выгоняли. Тем более что вторым уроком было рисование.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
