мое? Уже встала? Еще не успела соскучиться?
Ляночка успела. Она с удовольствием уже убежала бы к себе, в свою такую пустую, необжитую квартирку, валялась бы на диване, ела бы абрикосы, а Данька заплетал бы ей волосы и писал бы на ее спине их имена… она бы, конечно, никак не могла догадаться, что он там царапает, он бы весело хохотал, целовал ей спину и ставил бы новый диск, который купил специально для нее. Но… разве об этом сейчас скажешь!
– Я уже встала… – нейтральным голосом проговорила она.
– Ой, надо же, какие подробности! – недовольно фыркнула мать. – Сообщи ему еще, что ты уже посетила туалет и у тебя нормальный стул!
– Мама!!! – чуть не разревелась Лянка, звучно вздохнула и удалилась в комнату.
Матушка, вроде бы невзначай, поплелась за ней следом. Диоген тоже перебрался поближе к хозяйкам.
– У меня сегодня сплошное болото – работы нет совсем, – говорил Данил. – Я вырвусь часика на два пораньше, поедем на озеро – погода замечательная! Искупаемся, а? Или на дачу, денька на два, а?
– Это здорово! – вздохнула Ляна. – Я тебе потом перезвоню обязательно, а то у меня сейчас… народ тут, я немножко занята.
– Понял, – легко согласился Даня. – Буду ждать, кроха моя.
С ним разговор закончился, но с маменькой все началось по новой.
– Это почему это мы «народ»?! Ты б еще электоратом нас назвала! – возмущенно уперла руки в бока маменька. – Диоген! Ты слышал?! Мы уже не самые близкие люди, а только народ! Скоро нас расой величать станут! Меня скоро человекообразным звать начнут!
– Макаки! Кругом одни макаки! – тут же согласился Диоген.
– Мама, ну чего ты ругаешься, ведь так хорошо утро началось… – захныкала Ляна. – Какая раса?
– Европейская, мне думается! На монголоидную я не потяну!
– Макаки! – гнул свое обиженный попугай.
– А ты, Диоген, и вовсе скоро будешь называться только пернатым! – горько сообщила ему Наталья Максимовна. – Отряд куриных! Или вороньих… хрен редьки не слаще. Мы же здесь только народ!
– Макаки! – не унималась птица. – Кругом одни макаки!
– Да фиг с ним, пусть макаки, – согласилась наконец маменька. – Не ожидала я от тебя, Ляна! Я думала… мы будем… любить друг друга… верно и преданно…
– И умрем в один день, – грустно подытожила Ляна. – Мам, я на работу. У Милки там что-то творится с путевками. Люди никак не желают покупать китайские шубы. И… и совсем не хотят отдыхать в Таиланде.
Лянка старательно делала скучное лицо, изображая обанкротившуюся бизнес-леди, а сама быстро натягивала шорты и открытую маечку – так хотелось поскорее прибежать к себе и… хоть немного порадоваться жизни.
Однако с маменькой все же надо было что-то делать. Хотелось личной жизни, хотелось удовольствий, но наслаждаться жизнью, когда твой близкий человек так и норовит каждую минуту оросить себя слезами, оказалось трудно, если не кощунственно. Так больше продолжаться
