даже зажмурился, как кот, который сметаны обожрался. – Вот как у Тьяны фигура.
– Так и женись на этой Тьяне! – Я поднялась-таки с кровати и теперь, уперев руки в бока, смотрела на пригорюнившегося вождя племени абсурда.
– Так я и собирался, – рявкнул он, – пока ты на мою голову не свалилась, чучело бледное! Это ж надо такой страхидлой уродиться, правильно тебя жених по болотам вез, утопить хотел, наверное.
– Э, ты полегче давай! – Я возмутилась. – Ты вообще-то с девушкой разговариваешь.
Весь воинственный пыл у «жениха» угас, он сел на плетеный из каких-то веток табурет и подпер голову рукой, поставив локоть на колено.
– Может, убить тебя? – размышлял он вслух, – быстренько схороним, завтра отплачем, а послезавтра я на Тьяне женюсь.
– Меня такой расклад не устраивает, – буркнула я, оглядывая свое несуразное платье из непонятной плотной материи, прилипшей к мокрому от жары телу. Снизу оно было до пола, а сверху открывало все, что можно было открыть, хотя мою невеликую грудь после Тьяны и грудью-то назвать было стыдно, но и ходить так перед людьми неудобно. Что за бред-то такой ужасный? Не могло мне привидеться что-нибудь романтичное, с принцем в камзоле и лосинах, я вся красавица, он весь красавец, мы как в мультике про Золушку покружились бы в танце, а потом я бы проснулась? Нет, не вариант? Эх!
– Слушай, – я перевела взгляд на Тавера, – а что, если я сбегу?
– Да я тебя найду сразу, – отозвался он кислым голосом.
– А ты не найди, – подмигнула ему я. – Ты в другую сторону иди.
– Так я же вождь, я должен найти и жениться на тебе.
– Тьфу, дурак! – разозлилась я. – Ты хочешь на Тьяне жениться?
– Хочу! – Тумба-Юмба расплылся в счастливой улыбке.
– А я за тебя выходить не хочу. Значит, у нас один выход – я убегаю, ты делаешь вид, что меня не догнал. Скажи всем, что я в болото провалилась, а сам выведешь меня подальше, да вернешься назад.
Вождь заинтересованно посмотрел на меня.
– Я тебя и прикопать могу в болоте, если что, – заметил он, явно не обращая внимания на мое вытянувшееся лицо. – Скажу, что утопла сама, не выдержала моей страсти.
– Говори, что хочешь, – мрачно сказала я, – только отвяжи эту цепь собачью, да пошли поскорее отсюда, до вечера надо успеть уйти подальше от вашего дурдома.
Тавер одним движением вытащил длинный штырь, которым цепь к земле крепилась, разогнул одно звено и взял конец цепи в руку.
– Потом совсем сниму, – пообещал он, – пошли.
Я как верная жена Абдуллы засеменила за высоченным парнем. Солнце, не так чувствовавшееся под соломенной крышей, моментально обожгло меня, кожа на открытых участках уже спустя несколько минут покраснела и зачесалась. Тумба-Юмба, уверенно забирая влево, так и вел меня, держа цепь рукой, за собой. Кусты закончились, дальше был сплошной песок. Мама, я в Сахаре что ли? В дрожащем мареве чувствовался запах пыли. Что-то не похоже,
