сюда, мой хороший, – она похлопала по кровати ладонью.
Пес, видимо не приученный к таким вольностям, лишь опустил возле коленки слюнявую морду.
– Кого же нам ждать сегодня к ужину? – Маша погладила лохматую башку. – Будем надеяться, не очередную истеричку. Ты, наверное, уже к ним привык, – она вздохнула и слезла с кровати. – Придется и мне привыкать.
Бегло глянув на свое отражение в зеркале, Маша вышла из комнаты. Пора приниматься за работу.
***
В студии было светло и тихо. Вооружившись многочисленными салфетками для всех видов поверхностей и моющим пылесосом, Маша остановилась в центре просторного помещения. Да, это тебе не комната в девять квадратных метров в родных Пеньках – целый полигон.
На стене между двух окон висел широкий плазменный телевизор – настоящий домашний кинотеатр. Тяжелые портьеры на окнах были раздвинуты. Наверняка, если их зашторить, станет темно как в пещере. Так темно, что и собственную руку не разглядишь. Но сейчас с улицы лился яркий свет, растекаясь по паркету солнечным озером, и в душе рождались самые радужные эмоции.
Маша шустро собрала разбросанные полукругом на полу кресла-мешки, закинув их на кожаный диван у противоположной от телевизора стены. Такой огромный диванище, словно дремлющий после сытного обеда великан. Отступив на пару шагов, она улыбнулась этому сравнению. А ведь и правда, великан. Его изогнутый с обоих концов силуэт будто пытался обнять пространство студии.
Странное дело. Не было здесь ни плюшевых медведей, ни яркой зелени растений, но все же что-то создавало в ней уют. Маша окинула взглядом развешанные повсюду картины – наверняка, секрет в них. На десятках полотен, будто настоящие, жили самые разные цветы: георгины, ирисы, астры, ромашки, гладиолусы, маки… Они были настолько реалистичными, что, казалось, протяни руку – и почувствуешь их нежные лепестки на ладони.
Маша невольно коснулась розового бутона. Удивленно, будто не веря своим ощущениям, провела пальчиками по шершавому полотну. Нет, ну до чего искусно написано. Рука опустилась вниз, и пальцы нырнули в мягкую шерсть. О, боже! Сердце испуганно екнуло.
– Джек, ты меня напугал, – выдохнула, потрепав пса по загривку. – Что скажешь? Тебе они нравятся? – взгляд снова вернулся к картине.
Наверняка, художник – близкий друг Виктора, но почему тогда он не хочет об этом говорить? Маша покачала головой и вернулась к работе.
Первым делом прошлась пылесосом по всем углам, тщательно вымывая собравшуюся в них пыль. Скользнула щеткой под диван, провела взад-вперед и, ощутив легкое сопротивление при скольжении, вытащила ее наружу. Так. И, что это тут за тряпка?
Маша поставила трубу вертикально и, выпятив нижнюю губу, уставилась на свою находку. Фу! Зацепившись тонкой кружевной резинкой, со щетки свисали черные трусики. Вот гадость. Судя по их размерам и дизайну, принадлежали они вовсе не Виктору. Ну-ну, по всему видать – кино было захватывающим. Маша брезгливо скинула ажурную ткань на пол.
– Нет,
