учредителей унии указаны только семнадцать. Нет сведений, что указанные семнадцать человек были наделены полномочиями. Отсутствуют данные о выполнении обязательства изготовить по два экземпляра для каждого из королевств. Ученые предположили, что дошедший до нас текст носил предварительный характер и не был ратифицирован странами – участницами унии.
Начиная с трудов датского специалиста К. Палудан-Мюллера (40 годы XIX в.), объектом анализа стала форма акта: употреблена бумага, а не пергамен; печати поставлены прямо под текстом; из семнадцати участников соглашения печати приложили только десять, хотя согласно договору должны присутствовать все семнадцать печатей.
Палудан-Мюллер предположил, что документ представлял собой протокол о намерениях, созданный скандинавскими магнатами. Он не устроил Маргрету и не был ратифицирован [4].
С иной концепцией выступил шведский ученый У.С. Рюдберг. Он подверг анализу поставленные под документом печати. Итог был таков: гарантами договора выступили семь шведов и три датчанина; норвежских печатей под документом нет. Рюдберг пришел к выводу: Кальмарское соглашение являлось не проектом или предварительным протоколом, а проработанным документом. Перечисленные 17 человек, очевидно, являлись авторитетными участниками встречи, уполномоченными подписать союзный договор. Но этот договор не вступил в силу, поскольку в полном составе поставили печати представители только одной из стран – Швеции, а из шести датчан это сделали лишь трое. Главным обстоятельством, которое привело к срыву соглашения, стал отказ норвежцев присоединиться к договору, после чего не было смысла создавать шесть официальных экземпляров [5, s. 567–595].
С других позиций рассматривал документ Л. Вейбулль. Анализируя форму акта, он сделал вывод: акт является проектом договора, но не трехстороннего, а двустороннего – между скандинавскими аристократами и правительницей Маргретой. Разногласия двух сторон привели к тому, что соглашение не было утверждено [6, s. 115–142].
Значительное влияние на исследования Кальмарской унии оказала концепция Э. Лённрута. В документах унии, по мнению Лённрута, отразилась разница программ: монархической, проводимой в жизнь датским режимом, и конституционной, выражавшей интересы шведских магнатов. Если в документе о коронации подчеркивалось, что Эрик Померанский является общескандинавским королем «Божьей милостью», «во имя Бога», то в соглашении об унии не говорилось, что союзная власть монарха – от Бога. Напротив, акцентировалось, что король избран. Его полномочия делегированы снизу, сословными группами стран-участниц соглашения, и прежде всего аристократией. В связи с этим власть короля ограничена законодательством.
Подобная программа, считал Лённрут, не устраивала Маргрету, целью которой была сильная скандинавская монархия с наследственной властью датского короля. Отсюда, по мнению Лённрута и его последователей, следовал провал соглашения; программные расхождения
