запрокинул голову и тяжело задышал. Уж не кончать ли вы собрались мистер? Серьезно? Прямо в рот? Только я подумала, как этот козел спустил мне в рот свое отвратительное семя. Все, сейчас точно вырвет! Сдерживаю рвотные порывы, он шепчет, чтобы я глотала. Я проглатываю. Противно до невозможности, но я глотаю. И дело тут не только в том, что мне не нравится вкус спермы. Возможно, у любимого человека я бы отсасывала и глотала с удовольствием. Но не у этого старого проходимца с грязным членом!
Смотрю на него. Это все? Я могу быть свободна? Он закончил? Сидит, смотрит и тяжело дышит. На голове вздулись вены. У дедушки давление подскочило, ему бы в госпиталь сейчас, а он тут сидит. Ладно, это я может быть зря. Но здоровый сарказм всегда уместен.
Вытираю рот, вкус его спермы забил мне все. Вонь его члена по прежнему напрягает, но я уже закончила и убираю лицо подальше. Глотаю свежий воздух. Как же он прекрасен!
Старик все смотрит. Мне не нравится его взгляд. Что-то этот козел задумал…
– Что у тебя с телом? – спрашивает он, – тебя пороли?
– Да, – отвечаю я и понимаю, что в его больном воображении это выглядит не как сожаление, а как возбуждающий фактор. Он смотрит на ремень. О, нет! Только не это! Даже не смотри в его сторону старый маньяк! Прячу глаза, чтобы не просверлить его взглядом.
– Так, Катерина, ложись на кровать! – командует он.
– Что вы хотите делать? – осторожно спрашиваю я.
– Буду учить тебя, воспитывать! Ты дерзкая девчонка! Ложись быстро! – берет в руки ремень. Вот тварь! Будет пороть! Ну что ж, будем надеяться, что сил у него не как у того садиста. Все-таки старый уже, может быть пару раз ударит и успокоиться.
Ложусь на кровать и мое тело снова начинает трясти.
– Раздвинь ноги, – орет он, – раздвинь!
Я медленно развожу ноги, он подходит и задирает мой прозрачный халат вверх, оголяя мои ягодицы.
Запахивается и ударяет. Не сильно, но больно. Я терплю. Это не такая боль, которую невозможно терпеть. Снова удар. Затем еще.
– Катя, ты считаешь? – спрашивает он, – считай сколько раз я ударю. Я хочу сделать 40 ударов!
– 40 ударов? – поворачиваюсь к нему лицом и встаю с кровати.
– Кто разрешил вставать! – орет он на меня, – быстро легла на место!
– Пожалуйста, не надо! – взмолилась я, – у меня еще тело не зажило до конца, вы мне снова повредите кожу! – мои глаза наполняются слезами, но он неумолим. Пальцем показывает на кровать. Я снова иду на кровать и ложусь. Он бьет. Удар за ударом размеренно падают на мои ягодицы. Кажется, он начал бить сильнее. Я сбилась со счета. Вся подушка уже мокрая от слез, но я не кричу и не прошу пощады.
С каждым ударом мое тело тело подбрасывает и мышцы начинают сокращаться. Старику это нравится, он долго смотрит и ждет, когда это рефлекторное состояние пройдет, а затем снова бьет.
– Сколько уже ударил? – спрашивает он.
Я глотаю слезы и
