здания главного лечебного корпуса они вышли через запасной вход, по тротуару, мимо вещевого склада и трансформаторной подстанции направились к пищеблоку, возле которого разгружалась машина с хлебом.
За пищеблоком, примыкая к забору, тянулось здание, сложенное из серых бетонных блоков.
Роман еще больше ускорил шаг, проходя мимо длинного трехступенчатого крыльца под козырьком из темных шиферных листов. Железная, недавно покрашенная дверь была закрыта, но санитар нервно посматривал на нее в тревожном ожидании, видимо, боялся, что она сейчас откроется.
Зато за ручку другой двери в дальнем конце здания дернул без опаски.
– Сейчас вы во всем убедитесь! – пафосно проговорил он, распахивая следующую дверь.
Из маленькой раздевалки с железными шкафчиками для одежды Торопов шагнул в моечную. Он не хотел туда заходить, но Роман, одной рукой распахнув перед ним дверь, другой толкнул его в спину.
В душевых ячейках он увидел двух голых женщин, которых к числу девочек можно было отнести весьма условно. Одной было явно за пятьдесят, другой как минимум за шестьдесят… Правда, на появление мужчины они отреагировали так, будто были невинными девами невероятной красоты и совершенной телесной прелести; от их визга у Торопова заложило уши.
– Ну и где здесь Косынцев? – закрывая дверь со стороны предбанника, озлобленно спросил он.
– А что, его там нет? – Роман открыл дверь, перешагнул порог, но тут же выскочил обратно, отлепляя от лица намыленную мочалку. – Ой, мои глаза!
Он стремился поскорее покинуть раздевалку, чтобы промыть глаза от мыльной пены, но Павел его опередил, поскольку не хотел становиться жертвой разъяренных купальщиц.
Санитар бросился к первому крыльцу, которого так боялся, но Павел не торопился следовать за ним. Роман скрылся за дверью, но вскоре появился снова, правда, уже без халата. Двухметрового роста мужчина в джинсовом костюме крепко держал его за руку, подняв локоть на уровень головы.
– Как же ты уже достал, Дудник! – пробурчал он, сталкивая с крыльца парня, бледный вид которого навел Торопова на определенные и не очень приятные мысли.
И будто в подтверждение его догадки из-за пищеблока скорым шагом вышли двое – тот самый санитар, который встретился Павлу на лестничной площадке корпуса, и благообразного вида пожилой мужчина в белом халате и шапочке. Седые волосы, высокий открытый лоб, маленькие с ироничным прищуром глаза, тонкий с небольшим утолщением на кончике нос, ямочки на щеках и подбородке.
– Дудник, ты снова в санитара играешь? – добродушно спросил он.
Похоже, он представлял собой тот редкий тип людей, которые совершенно не умеют злиться.
– Илья Макарович! – опустив голову, страдальческим тоном и умоляюще протянул Роман.
– Мы же с тобой договаривались, дружок! – успокаиваясь, с благодушной улыбкой погрозил пальцем врач.
Санитар же молча, но красноречиво сунул под нос самозванцу кулак.
– Здравствуйте!
