раньше, чем ожидает, и без всякого предупреждения. Вместе с тем Элен мучила мысль, что она живет не так, как должна жить. Эта мысль наполняла ее ужасом, и тяжелое, давящее ощущение распространялось на все остальное.
– Чего ты хочешь? – спросил Нат однажды вечером. Он рассматривал ее новую тревогу как загадку или проблему, требующую решения.
Они сидели в гостиной их кооперативной квартиры в Коннектикуте. Нат открыл бутылку вина, и они прижались друг к другу на диване перед газовым камином, который никогда не нравился Элен, потому что был плохой заменой настоящему камину с потрескивающими дровами и запахом дыма. Нат купил ей благовония с сосновым и кедровым запахом, чтобы зажигать их перед работающим камином, что было очень мило с его стороны, но не особенно помогало.
– Что может сделать тебя счастливой? – спросил Нат, снова наполнив ее бокал.
Она посмотрела на своего симпатичного, усердного, серьезного мужа, любителя решать проблемы, и абсурдность его вопроса поразила ее как удар под ложечку.
– Счастливой? – тупо повторила Элен. Казалось, что счастье – это естественное состояние Ната. Он находил искреннюю радость в еженедельных экскурсиях с группой орнитологов-любителей, состоявшей в основном из пожилых людей, в заповедники и национальные парки для наблюдения и фотографирования дроздов, балтиморской иволги и щеглов. Он с наслаждением просматривал свои любимые научные блоги и подкасты. Он обретал душевное спокойствие, изучая окружающую природу и подразделяя живых существ на царства, типы, порядки, классы и виды. В магистратуре Нат постоянно выступал в качестве гостя в блоге своего лучшего друга Пита. Пит писал о проблемах окружающей среды и привлек Ната к съемке серии коротких видеосюжетов под общим названием «Спросите ученого мужа». Читатели присылали вопросы, вроде: «Какие мутации характерны для лягушек?» или «Что происходит с популяцией пчел?», и Нат выступал в лабораторном халате, объясняя мутации, биологическое разнообразие и эволюцию доступным, обаятельным и вместе с тем вполне научным образом.
Для Ната с его научным складом ума мир обладал изначальным смыслом; везде присутствовал успокоительный порядок, которым он с удовольствием делился с другими людьми. Он никогда не испытывал потребности задавать себе более серьезные вопросы, вроде: «Чего не хватает в этой картине мира?» или «В чем подлинная цель того, что называется жизнью?».
Сейчас он поморгал и кивнул, продолжая смотреть на Элен в ожидании ответа и явно не собираясь отступать, пока не получит его.
Элен подумала о том, как она проводит время, и о своих ежедневных поездках по пригородному пейзажу, состоявшему из аптек, ресторанов, стрип-клубов, автомоек и прачечных. Много света и шума, множество людей, спешащих по своим делам, покупающих занавески, лекарства от изжоги или забирающих белье из прачечной перед тем, как отправиться на работу. Все это казалось совершенно бессмысленным.
«Что делает
