я. – Надеюсь, все останется между нами?
– Конечно.
Я кивнула, забрала ноут и ушла к себе. Сейчас надо зайти к Тилю и успокоить его. Но что-то мне подсказывало, что раненое самолюбие моего принца придется залечивать дольше обычного. Ладно, что-нибудь придумаем…
Забежала к себе, упаковала ноут в сумку, а сумку спрятала в чемодан. В гостиницах, даже элитных, лучше не оставлять дорогие вещи на видном месте – сопрут, как в самой дешевой. Нет, потом, конечно, можно поругаться с администраторами, потребовать компенсации, но гораздо лучше подстраховаться заранее. К чему нам нервы себе портить? Покрутилась перед зеркалом, проверяя все ли на мне хорошо сидит. Короткая оранжевая юбка-плиссе с красным агрессивным рисунком (когда Тиль притащил ее домой, мне чуть плохо не стало, а его она несказанно радует до сих пор – вот и пусть радуется) и бледно-желтая батистовая кофточка с красивым вырезом, на пуговках-жемчужинках и с романтичными рукавами-фонариками. Через тонкий материал просвечивает кружевной лифчик. Я расстегнула пару пуговок, чтобы был виден бантик. Красавица! Только так я похожа на пятнадцатилетнюю школьницу. Черт, спорный вопрос, кто из нас педофил… Волосы в хвост. На ноги – босоножки на шпильках. Можно идти. Шахерезада Ивановна готова.
Дверь в его номер была приоткрыта, из ванной слышался шум воды. Я тихонечко прошмыгнула в комнату, убедилась, что никого нет, закрыла дверь на ключ, повесив с той стороны табличку «Не беспокоить!» Да, я не хочу, чтобы нас беспокоили.
Заглянула в ванную, в надежде, что моя любовь нежится под душем.
Моя любовь голая по пояс нервно массировала кожу головы, размазывая по волосам спермообразную кашицу. Фу, блин! Странно, потому что обычно Тиль маски на волосы делал перед сном, но никогда днем. Чего это на него нашло? Я тихо подошла к нему сзади и прижалась к спине, потерлась щекой между лопаток, запустила руки под ремень на животе.
– Я занят, ты не видишь? – спокойно сказал он. В голосе проступала обида.
– Разве я тебе мешаю? – мурлыкнула я. Пальцы медленно ползали по его телу. Я чуть прикусила кожу. – Мне сегодня приснилась бабочка. Знаешь, к чему снятся бабочки?
– Не знаю и знать не хочу, – буркнул он, решительно убирая локтями мои руки, собирая волосы на макушке, прилаживая их то так, то этак. Они не держались, прядки выпадали. Тиль злился.
– Бабочки снятся голодным девушкам, которые мечтают о своих мальчиках, – не отступала я. Уселась на край беде, словила его руку и потянула на себя. Обняла, уткнувшись лицом в живот.
Тиль не вырывался, но и ответных действий не предпринимал. И руки мыть явно не собирался. Фиг с тобой, измажемся в твоей ужасной маске, если надо.
– Отчего же девушки голодные? Разве опытные взрослые мужчины их не удовлетворяют? – ехидно типа сострил он.
Я провела языком от ремня к пупку. Посмотрела наивно снизу вверх.
– Не люблю секонд-хенд.
Тиль выдохнул и сглотнул. Все
