его волосы ежиком, и знакомый зеленый шарф.
– Здравствуйте, – вяло отозвалась я.
Он сделал несколько шагов в мою сторону и остановился напротив. Мне не понравилось, что он как бы нависает надо мной, и я поспешно вскочила с лавки. Если честно, мне ужасно захотелось оказаться в квартире на третьем этаже и принять горячий душ.
– Что вы здесь делаете? – спросил меня Кирилл Сергеевич, пристально вглядываясь в мое лицо.
– Сижу. – тупо ответила я.
Он взглянул на меня точно на умалишенную.
– На улице зима….
А то я сама не вижу!
– Я как раз собиралась уходить.
Я сделала шаг в сторону подъезда и вдруг обернулась.
– А вы что здесь забыли?
– Я пришел к Маргарите, вашей подруге. Она не отвечает на звонки, а мне необходимо поговорить с ней. По вашему делу.
По моему делу. Я едва устояла на ногах. То есть, я уже официально подозреваемая. Господи, ну что сегодня за день.
– Ее нет. Когда будет– понятия не имею. – ответила я и достала ключи.
– У вас есть ключ? – зачем-то спросил Соболев. В голосе подозрительность даже не скрывает.
– Я все еще живу в квартире Маргариты. – он недоумевая уставился на меня. – Временно. – я сочла нужным пояснить.
Он на какой-то миг замолчал. Я открыла дверь, и вошла в подъезд. Я была уже почти на верхней ступеньке, когда меня окликнул Кирилл Сергеевич.
– У вас что-то случилось, Кира Юрьевна?
Я обернулась. Захлопнулась домофонная дверь, словно отделив меня от мужчины, стоявшего на улице. Не знаю почему, но я пошла назад. Открыв дверь, едва не столкнулась с Соболевым лицом к лицу. Его глаза были невероятно голубыми в этот момент. Я заметила приличную щетину, и усталые морщины вокруг глаз. Но они совсем его не портили, машинально отметила про себя.
– Почему вы решили, что у меня что-то случилось? – спросила я.
Он неопределенно пожал плечами.
–У вас глаза красные. – я сглотнула. – И нос распух. Вы плакали?
О Боже, представляю, какая прекрасная картина сейчас видится Соболеву. Я уже пожалела, что спросила.
– Вас это не касается. – сказала, как отрезала.
– Я следователь, а вы проходите у меня по делу, как свидетель. Меня все касается, – что ж, ему резкости тоже было не занимать. Мне от такого тона захотелось стать по стойке смирно, вытянув шею.
– Извините. Паршивый денек.
– Бывает.
И тут он мне улыбнулся. Так ободряюще, словно мне было лет пять и у меня отняли любимую игрушку. Его глаза так живо на меня поглядывали, что я невольно тоже растянула губы в улыбке.
– Почему вы до сих пор живете здесь? Домой не тянет? – спросил Соболев. Спросил обычно, нормальным
