Кэп передумал».
– Яан, – сказал спокойным тоном боцман, – иди поешь.
Душа тут же вернулась на своё место.
– Спасибо. Ааа…
– Иди, иди. Всё хорошо. Тебе нужно поесть. Песок никуда не денется.
Яан больше ничего уточнять не стал. Тут же бросил своё пропащее занятие и быстрым шагом отправился прямиком в надстройку.
После палубы, где ярко светило солнце, внутри надстройки царил мрак. Видны были лишь смутные очертания узких коридоров. Однако Яану этот краткосрочный неприятный факт никак не мешал двигаться быстро и свободно. Куда-куда, а на камбуз он, как и любой другой из членов экипажа, мог запросто добраться даже с закрытыми глазами в любое неудобное время суток.
На камбузе, как всегда, пахло неаппетитно, но при запахе еды в животе Яана заурчал голодный зверь, да так, что в голове тут же закружились вертолёты.
Каша с завтрака была совершенно холодной и слиплась одним большим комком. Однако на вкус была вкуснее, чем обычно.
«Наверно, просто голодный», – подумал Яан.
И так оно и было. Чем больше Яан ел, тем, казалось, голоднее он становился.
«Хоть один плюс от небесной ямы. После неё и стряпня повара кажется съедобной».
Тут и сам повар вылез в столовую на шум чавканья и стука ложкой о деревянную миску. Такой щуплый, слегка сутулый мужичок в грязном, заляпанном пятнами фартуке с редкими гнилыми зубами. На него посмотришь, и сомнений не возникнет, сразу будет ясно: хороший повар или нет и что тебя ждёт при длительном питании его стряпнёй.
Голод Яна куда-то улетучился, а на его место подступило чувство тяжести и тошноты.
– А я-то думаю, кто там жрёт. А это ты.
– Это я, – отозвался Яан. Повозюкал остатки каши на дне миски и отпихнул её от себя на середину стола.
– Вкусно?
– Вкусно так, словно ты взял и впихал в себя геркулес, проталкивая его в глотку колотушкой. Сверху залил молоком, а затем всё это месиво выблевал в кастрюлю. Добавил немного сахара, размешал и подал на стол.
Яан аж сам обалдел от своей резкости, для него совершенно не характерной, и, судя по выражению на лице повара, тот стоял в недоумении ничуть не меньше, чем сам Яан. Но Яан ничуть не жалел и отказываться от своих слов не собирался. Готовил повар действительно отвратно и входил в самый топ ужаснейших поваров компании. Одно было неизвестно: почему его не увольняли и он из года в год продолжал травить небесный люд своей стряпнёй.
– Да ты что, охренел? Ну я тебе ещё устрою! – и с этими словами «топовый» повар выскочил из столовой, как из горящей избы.
«Ну пипец. Прилетели», – горестно Яан покачал головой, и сам встал из-за стола, и пошёл в курилку. Куда как раз сейчас и должен был начать стекаться весь народ на небольшой перекурчик.
По пути в курилку Яан никого не встретил. И на капитанском мостике скучающе стоял у штурвала один
