посмотреть. – Его веки слипались, дыхание учащалось, а руки начинали остывать. – Хотя какое это имеет теперь значение?» Первый раз в жизни он никуда не спешил, первый раз в жизни ему было все равно. Первый раз в жизни он отдыхал…
Коленки
Машина вошла в поворот на большой скорости, едва не задев бордюр краем колеса. Пассажир, сидящий на заднем сиденье, качнулся в сторону, чудом не ударившись о боковое стекло двери. Затем он схватился обеими руками за уши, похожие на восьмерки, словно проверяя, на месте ли они, и прокричал тонким голосом:
– Степан, мать твою! Да так ведь и убить можно! Шумахер мне тоже.
– Извините, Петр Васильевич. Не рассчитал.
– Ладно, прощаю в этот раз! Но смотри мне. Еще раз и…
Испуганный Степан глупо улыбался и зачем-то держался пальцами за карман рубашки, словно искал там сигарету или зажигалку. Острый его кадык ходил то вверх, то вниз, будто Степан пытался что-то проглотить и у него не получалось.
– Спасибо вам, – еле выдавил он из себя. – Добрый вы…
Услышав это, пассажир заметно повеселел и хлопнул водителя по плечу, словно тот был давним его приятелем.
– Да ладно, Степка. Я – обычный… – И, выдержав небольшую паузу, добавил: – Как все…
– Не как все! Вы – другой. Вы – добрый, Петр Васильевич!
– Добрый… Пожалуй, – во весь рот улыбнулся пассажир и посмотрел в окно.
Машина проехала рядом с большим белым храмом, украшенным позолоченными куполами. Солнечный свет отражался от них и слепил глаза пассажиру. Он прикрыл их рукой, поморщился и чихнул.
– Погоди, Степан, тормозни! – сказал он, вытирая нос рукавом рубашки.
– К отцу Виктору? – повернувшись вполоборота, спросил Степан.
– К нему самому. Благословиться хочу!
– Дело хорошее. Дело нужное!
Машина свернула на обочину. Пассажир вышел, отряхнул штаны и направился в сторону храма. Водитель, облокотившись на капот нового «Мерседеса», закурил.
– Бог в помощь! – сказал молодой бородатый священник, как только увидел Петра Васильевича. – Всегда рады вас видеть в нашем храме!
– Да я мимо проезжал. Дай, думаю, загляну к отцу Виктору. За благословением.
– На дела добрые? – усмехнулся священник.
– В том числе, – отвел взгляд в сторону Петр Васильевич, протягивая к священнику сложенные лодочкой ладони.
– Это дело хорошее, – священник перекрестил ладони Петра Васильевича, а потом протянул ему руку для поцелуя, – дело нужное.
– Я тут по поводу пожертвований… – поцеловав руку, шепнул на ухо священнику Петр Васильевич. – Есть у меня идея неплохая, где денег взять.
Лицо отца Виктора стало сосредоточенным и серьезным. Одной рукой он поглаживал мохнатую бороду, другую – положил на плечо прихожанина, постукивая пальцами по его массивному плечу. Рот священника немного приоткрылся, словно он хотел зевнуть, но не смог.
– Ну,
