председательствовать в боярской думе, подписывать указы и пр. Сам при этом Иоанн Грозный сидел в ряду бояр, как рядовой придворный, и обращался к Симеону с челобитными, подписывая их «Ивашка Васильев». Только вот держава и скипетр, и корона, как высшие символы власти, как и реальная власть, Симеону не передавались. Так минул год, после которого все вдруг встало на свои места…
Конечно, любая политика имеет элементы риска. Слабое место такой политики – в механизмах освобождения от иностранных «менеджеров». Вернее, в механизмах их перерождения, ассимиляции, превращения в русских. Этот процесс всегда оставался под контролем русских, пока они имели своего самодержца.
Со свержением самодержавия механизм стал весьма рыхлым. Вероятно, не будь жестокостей гражданской войны, удалось бы довольно быстро пережить болезнь большевизма и восстановить монархию, так как история многих стран показывает, что более сорока лет реально коммунисты править не могли. И поколения, не знавшие большевизма, еще были бы живы и смогли бы вернуть страну в русло нормальной политики. Но Гражданская война, выбившая целые классы населения (дворянство, духовенство, купечество), ослабившая крестьянство, а за ней Вторая мировая война – укрепили большевизм на большой срок, до восьмидесяти лет. И еще до его неизбежного ухода (так как любое зло временно) безвозвратно ушли и те поколения, что знали прежнюю Россию. Сегодня механизм освобождения от интернационального ига у русских весьма изменчив и неконкретен. Представляется, что ясность он может приобрести только с осознанием большинством народа необходимости возрождения русской самодержавной власти.
Повторю, что если Испания и Англия и существуют весьма долго как государства, то они не смогли существовать более 200 лет как империи. Россия в качестве империи, то есть государства, включающего в себя множество разноплеменных, в том числе некоренных народов, существует с IX века. Каждый кризис империи предполагал последующий взлет национальной активности и силы. И, соответственно, за таким взлетом наступал новый кризис, и нация искала новый источник силы.
Слово Льву Тихомирову.
Последнее письмо Столыпину
«Ваше высокопревосходительство,
уважаемый Петр Аркадьевич!
…Вы убеждены в необходимости народного представительства. Я также принципиальный сторонник его и не представляю себе Самодержавия без народного представительства. Но 1906 год не дает нам и народного представительства. Он создает представительство партий. Тут не истинно народная точка зрения, не швейцарская, например, а точка зрения власти политиканства, французская (бенжамен-констановская).
Если мы хотим народного представительства, то должны его выращивать непременно при Самодержавии. А конституция 1906 года подрывает и то и другое.
…Этот строй уже практически показал свое полное несоответствие с задачами хорошего
