реставрации – русских? А такая угроза с учётом первых экономических и административных провалов молодой власти постоянно маячила, да и русские, скажем по совести, окончательно приняли советскую власть как свою только после победы над фашизмом.
У русских имелся, если хотите, особый, в чём-то мистический «завет» с государством, пронесённый сквозь тысячелетие. Наши предки рано поняли: на бескрайней равнине мы, окружённые кочевниками и агрессивными иноверцами, можем сохраниться как народ только в жёстких обручах державы – «наряда», по летописному слову, которое понималась гораздо шире, чем «порядок». Призвание на княжение Рюрика (возможно, балтийского славянина) объясняется именно этими обстоятельствами. Этим же объясняется и тот факт, что мы прощаем Кремлю излишнюю суровость и неудачи во внутренней политике, если ему удалось организовать отпор иноземному посягательству.
Соседская община, сложившаяся у восточных славян, построенная на сотрудничестве и соратничестве, разумеется, не давала той сплочённости, какую сообщает племенам кровнородственный союз. Те, кто бывал на свадьбах или похоронах русских москвичей и московских, к примеру, грузин, понимает, о чём речь. Именно в силу своей открытости иноплеменным соседям русские со временем создали огромное многоязыкое государство, но по той же причине, оставшись без «наряда», они расточаются и ассимилируются. Вы когда-нибудь видели горца в косоворотке, даже если он торгует в Рязани матрёшками? А вот русские на Кавказе мгновенно надели бурки, папахи да черкески с газырями. Частный случай? Да как сказать…
Думаю, лукавства в «коренизации» было всё-таки больше, нежели искренней заботы о самоопределении. Во-первых, марксисты не сомневались, что народы скоро сольются в земшарный трудовой коллектив, и Маяковский горланил про это совершенно искренне, призывая жить «единым человечьим общежитьем». Во-вторых, СССР и был задуман как открытая конфедерация, куда по мере побед пролетариата должны вступить Германия, Англия, Франция и далее по глобусу. Именно поэтому, как весело указывал Карл Радек, в названии новой страны отсутствует имя «Россия». Продвинутому западному пролетариату присоединяться к отсталому российскому как-то неловко, а вот к Союзу Советских Социалистических Республик, где русским духом и не пахнет, – совсем другое дело.
Но гладко было на бумаге… Помимо коммунистов-интернационалистов, сформировавшихся в эмиграции, в правящем слое СССР оказалось немало людей, прежде всего озабоченных судьбами своих родных народов. И они относились к «коренизации» очень серьёзно, даже слишком. Кстати, и «большевики-государственники» тоже воспринимали её как временную уступку влиятельному на окраинах национализму. Сталин, боровшийся за федеративное, с жёсткой властной вертикалью устройство страны и уступивший могучему тандему Ленина – Троцкого, впоследствии назвал «национальное самоопределение вплоть до отделения» игрой, которую некоторые
