глубоко в лесу, на самой восточной окраине Мидмерики, а это означало, что они, оставаясь в пределах своего округа, очень скоро выкосили бы всех обитавших там людей.
– Вы хотите сказать, что мне следовало бы больше путешествовать с вами, а не в одиночку? – спросила Ситра.
Мари рассмеялась:
– Ты права.
– Обещаю, что на следующей неделе на жатву мы поедем вместе.
Анастасия не шутила. Ей нравилось проводить время со Жнецом Кюри – и время жатвы, и время отдыха. Будучи младшим жнецом, Анастасия имела право работать под началом любого, кто изъявил бы на то свое согласие; и многие предлагали ей свое покровительство. Но только со Жнецом Кюри ее связывало особое взаимопонимание, которое хоть чуть-чуть, да облегчало ей жизнь.
– Найди местечко потеплее, моя милая, – сказала Мари. – Не перетруди свои наночастицы.
Отключив связь, Ситра еще с минуту посидела в машине, прежде чем выйти – словно Мари могла догадаться, что она задумала нечто необычное.
– Вы вернетесь, чтобы продолжить путь на юг? – спросила машина.
– Да, – ответила Ситра. – Жди меня.
– Тогда я узнаю пункт назначения?
В этот поздний час стоянка была почти пустынна.
В круглосуточном кафе и на заправке обслуживающего персонала было вполовину меньше, чем в дневные часы. Зона, где находились туалеты и душ, была чистой и хорошо освещенной. Ситра быстро направилась в ту сторону. Ночь была холодной, но в ее мантию были встроены обогревающие элементы, и в тяжелом пальто необходимости не было.
За ней никто не следил – по крайней мере, из людей. Конечно, она не могла отогнать от себя мысль, что на всем пути от машины до туалетов за ней наблюдают камеры «Гипероблака», возвышающиеся на столбах. «Гипероблако» не сидело рядом с ней в машине, но знать, где находится Жнец Анастасия и куда она направляется, было в его компетенции. Не исключено, что «Гипероблаку» были ведомы и ее намерения.
В кабинке туалета Ситра сбросила с себя мантию, тунику и легинсы, сделанные специально для нее у особого портного, и надела обычную уличную одежду, которую до этого момента прятала в складках мантии. От этого переодевания ей следалось слегка не по себе. Особым предметом гордости для жнецов было то, что они никогда не носили ничего, кроме своих мантий.
– Каждое мгновение нашей жизни отдано служению нашему делу, – говорила ей Мари. – И мы не имеем права забывать это, как бы нам ни хотелось. И наше одеяние есть свидетельство нашего призвания.
В тот день, когда Ситра приняла посвящение, Жнец Кюри объявила ей, что Ситры Терранова больше не существует.
– Ты – Жнец Анастасия, и таковой будешь пребывать до того самого момента, когда пожелаешь оставить Землю.
И Анастасия желала, чтобы это было именно так… Но иногда ей нужно было побыть просто Ситрой.
Прихватив под мышкой свернутую Анастасию, она вышла из кабинки
